Ещё и сокровище? А мне точно не вешают здесь лапшу на уши?

Я с крайним недоверием воззрилась на Оливера.

— Это старая легенда, госпожа, — пояснил тот с видом «за что купил, за то и продаю». — Кто дружен с душой Колдшира, тому она открывает подлинное сокровище.

— Сундук с золотом и драгоценными камнями? — Как я ни старалась, до конца прогнать из голоса насмешку не смогла.

Старик развёл руками:

— Об этом легенды не говорят.

— Ясно. — Я встала со скамьи. — Спасибо вам за интересный разговор. — В котором непонятно, чему верить, а чему нет. — И за прогулку по саду тоже.

— Всегда к вашим услугам, госпожа.

Поднявшийся Оливер низко поклонился, и у меня опять мелькнула мысль, что однажды его вот так заклинит. И эхом вторя ей, я попросила:

— Пожалуйста, давайте без поклонов. Я не обижусь, правда, а в вашем возрасте с такими вещами надо быть осторожнее.

Оливер не на шутку растерялся: если моё «выканье» он ещё мог принять, то такое нарушение субординации прозвучало для него дико.

Тем не менее он, пусть и с запинкой, ответил:

— Как прикажете, госпожа.

Я ободряюще улыбнулась и, распрощавшись, зашагала к донжону замка.

Пожалуй, теперь можно было поговорить и с Брендой.

***

Один из встреченных слуг подсказал, что видел вдову у колодца в восточном дворе. Почтительно предложил проводить, но я отказалась, не желая напрягать его понапрасну.

И не пожалела.

Бренду я заметила почти сразу, как миновала арку галереи, отделявшую сад от двора. Вдова стояла в дальнем от меня углу и разговаривала с белоголовым мальчишкой-подростком. Я двинулась к ним, однако не успела пройти и половину пути, как меня заметили. Бренда что-то быстро сказала пареньку, тот обернулся, мазнул по мне светлыми глазами и умчался прочь — по выражению Барка «только хвостом махнул».

«Интересно, показалось или я где-то его видела?»

С этой мыслью я подошла к вдове и, ответив на её книксен и приветствие дежурным «добрым днём», спросила:

— С кем ты сейчас разговаривала?

— С кем? — Бренда машинально посмотрела в сторону, где исчез мальчишка. — О, это Тимми, мой племянник. Он сирота, госпожа, вот я и попросила господина Грира найти ему какую-нибудь посильную работу в замке.

— Понятно. — То есть он из местных, и мы никак не могли пересечься раньше. Хотя почему меня вообще это волнует? — Бренда, я хотела поговорить с тобой насчёт дел в Колдшире. Насколько я поняла, ты была здесь вторым человеком после Грира.

— Можно и так сказать. — Вдова потупилась. Не определить — в притворном или нет смущении. — Как умела, помогала господину Гриру.

— Прекрасно. Значит, ты можешь объяснить, почему приезжавший вчера лорд Эйнсли сказал, будто на Колдшире висит немалый долг.

Бренда состроила удивлённую мину, которой, несомненно, провела бы Мэриан Броуди.

Но не меня.

— Простите, госпожа, только мне такое неизвестно. Господин Грир никогда не обсуждал со мной такие важные дела.

Я по-ленински прищурилась.

— И даже слухов на эту тему не ходит?

— Вы уж извините, госпожа. — Вдова смотрела на меня честнейшим взглядом. — Только я сплетни не слушаю.

«Да что ты говоришь!» — съязвила я мысленно. А вслух безэмоционально заметила:

— Весьма похвально. Тогда, может, посоветуешь того, кто слушает?

— Не знаю таких, госпожа, — ответила Бренда мне в тон. — Так уж выходит, что сплетники в Колдшире не задерживаются.

— Весьма похвально, — протянула я. — Что же, значит, придётся искать сведения в бумагах управляющего.

По плоскому лицу вдовы скользнула тень, на мгновение заострив черты. Однако комментариев я не дождалась и, выдержав короткую фразу, продолжила:

— Кстати, куда исчез ковёр с лестницы в холле?

Бренда и секунды не помедлила с ответом.

— Я распорядилась отправить его в чистку, госпожа.

Не отнекивается, однако делает вид, будто не понимает, к чему вопрос. Ожидаемо.

— Тогда, надеюсь, его успели привести в порядок. Потому что я хочу, — тут я добавила в и без того прохладный тон металлических ноток, — чтобы его вернули на лестницу. Вчера я едва не упала, поскользнувшись на голых ступенях.

Говоря это, я внимательнейшим образом следила за реакцией Бренды. Однако на лице вдовы не дрогнул даже мускул, а взгляд остался таким же рыбьим.

— Как прикажете, госпожа.

В принципе, иначе она ответить и не могла. Но я ещё не закончила.

— И впредь никакого самоуправства без моего разрешения. Ясно?

А вот это Бренде не понравилось, и как бы она ни старалась, фраза «Слушаюсь, госпожа» получилась сквозь зубы.

«Всё, закончилась Масленица, — мысленно сообщила я ей. — Отвыкай от хорошего».