— Понимаю, тебе нелегко, — кивнула я. — Однако верю, что ты сможешь найти место не хуже.

— Нет, вы не понимаете! — Бренда жалобно всхлипнула. — Я попросилась на службу в замок в память о Рике и вот уже двадцать лет как работаю без нареканий. Это… это важно для меня! Служить в Колдшире важно для меня!

Не стоило этого делать, но я заинтересовалась:

— Кто такой Рик?

— Мой жених. — Вдова спрятала лицо в ладонях, отчего голос прозвучал невнятно. — Он служил здесь, мы назначили свадьбу, а потом… Потом хозяин замка решил снести стену. И пришла жуть.

Я закусила щеку изнутри, а Бренда гнусаво продолжала:

— Рик умер в ту ночь, у него было слабое сердце. А я… я надела вдовьи одежды и поклялась, что буду служить в Колдшире вместо него. До конца своих дней.

М-да, история. Мне сделалось не по себе.

— То есть ты никогда не была замужем?

Бренда мотнула головой и снова всхлипнула.

«И что же мне делать?»

Я смотрела на коленопреклонённую женщину, на её подрагивающие плечи, слушала горестные всхлипы и с тоской понимала: не смогу.

Она и впрямь могла ничего не знать: ни о Тимми, ни о том, чем Гриру помешал ковёр. По сути, единственным доказанным её прегрешением была моя к ней неприязнь.

Но пойти на попятный? Не сочтут ли это слабостью? Не сядут ли потом на шею?

— Хорошо, — наконец произнесла я, и всхлипывания выжидательно стихли. — Оставайся в Колдшире. До первого замечания или подозрения.

— Спасибо, госпожа! — Бренда убрала ладони от лица и наградила меня сияющим благодарным взглядом. — Вы не пожалеете, обещаю!

— Можешь идти, — сухо ответила я и, скрестив руки на груди, отвернулась к окну.

— Спасибо, спасибо, спасибо!

Мне представилось, как она кланяется, пятясь к выходу, и на душе стало неприятно.

«Зря я не позвала Райли».

Дверь в кабинет открылась и закрылась, дав понять, что я осталась в комнате одна.

«Зря. Наверняка ведь пожалею, что не довела дело до конца. Вопрос лишь в том, как скоро».

Райли обиделся. Нет, он, конечно, постарался не подать виду, только я уже неплохо его знала, чтобы заметить уязвлённость моим решением.

— Не переживай, я об этом пожалела, — с невесёлой усмешкой заверила я и рассказала, что Бренда остаётся.

Против ожидания, Райли не осудил моё мягкосердечие. Он лишь нахмурился:

— Надо будет присматривать за ней.

И больше мы это не обсуждали.

***

Гилби сдержал слово: спустя два дня в Колдшир прилетел почтовый голубь из Норталлена.

«Глубокоуважаемая леди Каннингем, — писал клерк в прикреплённой к птичьей лапке записке, — не извольте волноваться. Ваш покорный слуга и капитан Литтлтон благополучно добрались до Норталлена и продолжают путешествие в столицу».

— Безликий их не тронул, — с задумчивостью констатировал Райли, которому я показала послание. — Как и в прошлые разы.

— Похоже, он и впрямь побаивается армии, — предположила я. — Или Тимми сигналил не ему. Или ему, но по другому поводу.

— Толку гадать? — повёл плечами Райли. — Главное, кредитор получит выплату.

С этим сложно было не согласиться, и история Тимми вроде бы завершилась: сам он даже в окрестностях Колдшира больше не появлялся, а Бренда вела себя тише воды, ниже травы.

***

Наконец-то потянулись спокойные дни, наполненные исключительно рутиной — я порядком устала от разнообразных приключений и происшествий.

Кусты вдоль стен вырубили и отправили на растопку, у нескольких шатавшихся камней замазали швы свежим известковым раствором.

Дровяной сарай под крышу набили поленьями, доставленными артелью Беорна в точности по договору.

Ланс тоже прислал обоз с досками для ремонта, а староста Хендерсон — пятерых крепких парней, готовых привести в порядок крышу замка за кров и стол (потому что деньги им обещался заплатить сам Хендерсон из той суммы, которую по документам ему передал бывший управляющий). Работа закипела, и её тоже никак нельзя было оставлять без внимания.

Параллельно горничные приводили в порядок комнаты, а несчастный Хендри не покладая рук смазывал петли, менял полусгнившие зимние ставни, кое-где вставлял новые стёкла взамен разбитых, двигал мебель. Привратники по моему указанию таскали ковры, перины и подушки на чистку и просушку, конюх Барк чуть ли не через день катался в деревню за покупками (я не жадничала, однако жёстко контролировала каждую потраченную медяшку).

А ещё я целыми днями проверяла, подпинывала, назначала фронт работ. Нанесла визиты трём с половиной арендаторам колдширских земель — не особенно богатым фермерам, обеспечивавшим замок натурпродуктом и малой денежкой. В очередной раз съездила в Данли, где договорилась о корме на зиму для лошадей. Составила график проветривания комнат, твёрдо решив покончить с затхлостью в замке. Собрала две аптечки, чем вызвала искреннее недоумение Лили, помогавшей мне с поисками необходимого. Начала потихоньку разбирать библиотеку, а в качестве отдыха работала в саду, и благодаря нашим с Оливером усилиям он хорошел с каждым днём.