Бей так и остался стоять с мечом в руке, не двигаясь с места, пока моя новая собственность косила его врагов, как пшеницу. Он смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами, явно не понимая, что за демон пришёл ему на помощь.

Я наблюдал за этим с паучка в полной невидимости. Сердце переполнялось гордостью. Магия? Да что такое магия против могущества настоящего монстра, особенно такого редкого и сильного, как мать перевёртышей? Девятый ранг, скорость, сила, регенерация… Они ничего не смогли сделать. Через тридцать секунд после начала атаки от тридцати элитных убийц осталось только кровавое месиво.

Я сообразил вдруг, что такой источник питания нельзя упускать. Свежее мясо, да ещё и в большом количестве, — отличный корм для тварей.

«Собери это всё, — приказал матери. — Потом покормишь моих монстров».

«Куда?» — уточнила женщина.

«У тебя есть пространственное кольцо?»

«Да!» — призналась она честно, следуя приказу.

Моё приобретение становилось всё выгоднее с каждой минутой.

«В него, — мысленно кивнул я. — Потом степным ползунам и песчаным змейкам дашь».

Пять секунд, и ничего не осталось: ни тел, ни крови, ни оружия. Даже пятна на земле исчезли, словно вылизанные гигантским языком. Мать вернулась в моё кольцо, завершив свою работу.

Формально человеческие останки будут не в моём кольце, а в кольце матери. Моральные и этические вопросы тут же отпали. Мне ведь нужно как-то увеличить поголовье моих монстров.

Бей продолжал стоять с мечом, как изваяние.

— Мустафа, — позвал я турка, выходя из укрытия. — Можешь расслабиться.

— Это был Джин? Или ты Русский? — дёрнулся он всем телом, разворачиваясь в мою сторону. — Это ты! Как?

— Не могу отрицать или подтвердить информацию, — пожал плечами с лёгкой усмешкой.

Пока бей тряс головой, пытаясь собраться с мыслями, я вытащил трупы из его машины. Крови было многовато, но это единственный транспорт, который у нас остался целым.

Можно, конечно, одолжить автомобили у тех, кто пришёл за нами… Но интуиция подсказывала, что лучше этого не делать. Мало ли какие сюрпризы могут быть спрятаны в их технике.

Морозный паучок по моему приказу уже притащил Зафира, бросил раненого рядом с машиной. Лечилки неплохо справились: дырки заросли, кровь уже не шла. Я вылил ещё парочку ему в глотку для верности. Закинул Зафира на заднее сиденье, а бей… Он сжигал трупы своих людей и, судя по всему, молился. Его губы беззвучно шевелились, в глазах стояли слёзы. Через минуту Мустафа подошёл ко мне, уже более спокойный, собранный.

— Надеюсь, они простят меня, что я не похоронил их как воинов, — произнёс с горечью в голосе.

— Поехали, — ответил ему, не желая тратить время на сантименты. — Садись!

— Я не умею водить, — заявил турок, разводя руками.

Я засмеялся. Почему бы и нет? В памяти всплыл опыт вождения в Енисейске, когда на Борю напал Серёжа. Тут вроде не город, дорога прямая — ничего сложного.

— Тогда направление будешь показывать, — кивнул ему и занял место водителя.

Машина затарахтела, когда я завёл двигатель. Бей стал бледным, как полотно, словно все события ночи наконец-то догнали его и обрушились на голову тяжёлым грузом.

— Кто это был? — спросил я, настраивая зеркало заднего вида.

Морозный паучок переместился на багажник, заняв позицию наблюдателя.

— Ассасины, — поморщился Мустафа, произнося слово с каким-то суеверным ужасом.

— И кто их послал?

— Султан, — совсем поник мужик, опустив голову. — Это его личные слуги.

Я повернулся и посмотрел на турка, не скрывая удивление. Ничего себе повороты.

— Это тот самый, кто должен подписать мирный договор?

— Да! — кивнул бей, и в его глазах мелькнуло нечто похожее на стыд. Словно он чувствовал личную ответственность за действия своего правителя.

— Хорошая у вас страна, — хмыкнул, выворачивая руль, чтобы объехать горящий остов одной из машин кортежа. — Чувствую себя почти как дома.

Дорога тянулась лентой сквозь темноту, освещаемая только фарами нашего автомобиля. По обеим сторонам раскинулись холмы, превратившиеся в чёрные силуэты на фоне звёздного неба. Вдали серебрилось море. Ночной воздух, врывающийся через разбитое окно, нёс с собой запахи соли, водорослей и свежести. Чем ближе мы подъезжали к побережью, тем сильнее становился этот аромат.