Мать повернулась и дрогнула. Её тело тут же застыло, глаза расширились. В одно мгновение вся кровь отхлынула от лица женщины. Даже грудь, секунду назад розовая и манящая, стала бледной, как мел. На коже выступили мурашки, а из горла вырвался нечленораздельный звук — что-то среднее между сдавленным хрипом и приглушённым визгом.

За её спиной возвышалась Лахтина. И не в человеческом облике, а во всей своей первозданной красе — громадная тварь с хвостом, способным пробить камень, и клешнями, которыми может разрезать сталь. Каждая пластина хитинового панциря отливала глянцем в свете комнаты. Королева скорпикозов — глиняный монстр, которого боялись даже в её родных землях.

Мать перевёртышей затряслась, как в лихорадке. Капельки пота выступили на её коже, смешиваясь со слезами, струящимися по щекам. Рот открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы., но звуков больше не было. Видимо, ужас парализовал голосовые связки.

Лахтина дрожала. Каждая пластина её тела вибрировала от напряжения. Хвост метнулся вперёд, остриё остановилось в миллиметре от сердца женщины. Глаза королевы горели яростью, клешни щёлкали в предвкушении убийства, а хвост подрагивал, словно натянутая струна, готовая вот-вот порваться. Я чувствовал, каких усилий стоит скорпикозу сдержать себя.

— Узнаёшь старую знакомую? — спросил, подходя к женщине.

Воздух пропитался запахом страха — кислым, резким, звериным. Мать перевёртышей пятилась, пока не упёрлась спиной в стену. Её колени подкосились, она сползла вниз, выставив перед собой дрожащие руки в слабой попытке защититься от неминуемой смерти.

Лахтина наклонилась вперёд. Хвост снова дёрнулся, как живой, независимый организм, ищущий свою жертву. Скорпикоз издала звук, похожий на шипение и рычание одновременно. По её телу пробежала волна, как рябь по воде, когда бросишь камень. Она хотела убить, жаждала всем своим существом.

— Скажи, это намного лучше, чем покувыркаться в кровати? — наклонился я к трясущейся женщине.

Её глаза бешено метались от меня к Лахтине и обратно. Она пыталась говорить, но выходили только невнятные обрывки слов, перемежающиеся сухими рыданиями. Ужас сковал её так сильно, что даже мышцы отказались работать.

Я решил попробовать кое-что интересненькое, что-то новое. Пора проверить, как далеко простираются границы возможного.

— Слушай меня внимательно! — схватил её за плечи и встряхнул. — Сейчас ты как примерная девочка принесёшь клятву крови. А я со всей милостью, присущей мне, приму её.

— М-м-м-м-м! — стуча зубами, попыталась что-то сказать мать перевёртышей.

— Да-да! — кивнул, усмехаясь. — Можешь называть меня «мой господин». Но я советую тебе поторапливаться, а то Лахтина — очень нетерпеливая девочка. Вдруг её хвост случайно дрогнет?

Женщина поняла, в какой ситуации оказалась. То недавнее ощущение силы и облегчения после снятия ошейника было лишь прелюдией. Бледность сменилась нездоровым румянцем, а глаза заметались с новой силой в поисках выхода, которого не было.

— Я… я… я… — заикаясь, пробормотала мать, облизывая пересохшие губы. — Изольда Лавита Нейга, клянусь в верности Магинскому Павлу Александровичу.

— Подожди, солнышко, — прервал её, приложив палец к губам.

Кинжал вспыхнул в моей руке, лезвие сверкнуло. Я рассёк свою ладонь почти без боли. Кровь, ярко-алая, выступила на коже, собираясь в маленькие рубиновые капли. Затем разрезал ладонь женщины. Она вздрогнула, но не отстранилась, слишком напуганная присутствием Лахтины.

Нарисовал на полу круг кровью, соединив наши жидкости. Символы, древние как мир, засияли слабым светом, реагируя на энергию.

— Давай! — улыбнулся, наблюдая, как активируется круг.

— Клянусь в верности! — голос Изольды окреп, обретая силу. — Выполнять ВСЕ приказы Магинского Павла Александровича. Никогда не идти против него и его рода. Не делать ничего, что может навредить, и никогда не пытаться освободиться. Отдать свою жизнь за моего господина.

Круг вспыхнул ослепительным светом, на мгновение озарив всю комнату. Я почувствовал, как магия проникает в меня, связывая с этой женщиной невидимыми цепями. Удовлетворение разлилось по телу. Ещё одна могущественная фигура в моей коллекции.

Но этого мало. Мой источник запульсировал, наполняясь силой. Магия хлынула по каналам, как горячая лава по жилам вулкана. Рука засветилась серебристым огнём. Я положил ладонь на грудь Изольды, чувствуя под пальцами тепло её кожи и бешеное биение сердца. Закрыл глаза, сосредоточившись. И опустошил всю энергию разом, направляя её в тело женщины.

— Приказываю не сопротивляться! — произнёс твёрдо.

Женщина дёрнулась, но не от боли. Глаза распахнулись, а рот раскрылся в беззвучном крике.