— Дел было много, — отвечаю я, присаживаясь за стол, стоящий в кухне напротив сосудов с запасом воды.

Передо мной ловко приземляется тарелка с дымящейся едой: румяные ломти сочного мяса с хрустящим жареным картофелем и золотистым луком, щедро посыпанные свежей зеленью. Аромат розмарина и тимьяна щекочет ноздри, вызывая мгновенное урчание в животе.

Рядом встаёт стеклянная кружка с запотевшими боками, полная ледяной воды.

— Приятного аппетита, — улыбается Мури.

И на том спасибо. Утоляю голод и жажду, и чувствую себя куда лучше. Настроение ползёт вверх, но расслабляться рано.

Благодарю Мури и, не успев сделать и пары шагов от кухни, налетаю на Ривза — он возникает словно из воздуха. Хранитель всегда двигается бесшумно, как ночная тень.

— Идём, — коротко бросает Ривз. — С тобой хочет поговорить лиорд-протектор Сиар.

Я невольно хмурюсь и следую за Ривзом.

Что Сиару надо?

Ривз ведёт меня по лабиринту коридоров. Мы поднимаемся по широкой лестнице, украшенной затейливой резьбой, и останавливаемся у массивной дубовой двери.

Хранитель, не постучав, толкает её.

Вхожу и слышу за спиной хлопок. Оборачиваюсь — Ривза нет.

Сиар, как и в прошлый раз, восседает за письменным столом из чёрного дерева. На этот раз рыжие волосы лиорда заплетены в косу, а костюм с изумрудными вставками дополняет ярко-синий платок, выглядывающий из нагрудного кармана. Лиорд некоторое время молча смотрит на меня, будто оценивая.

— Как прошёл твой первый день у моего отца? — На его губах появляется лёгкая, почти незаметная улыбка.

— Спасибо, лиорд Сиар, — отвечаю, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Хорошо.

— Что, не будешь жаловаться на моего папашу? — Сиар разглядывает меня с интересом. — Нет?

— Нет. Лиорд Эдриан поручил мне работу. Я же её выполняла.

— Разумно. Может, присядешь? — Он кивает на кресло напротив стола, но я качаю головой. — Предпочитаешь сразу к делу? Молодец. Это отличный подход. Так вот… как там тебя?

— Элис.

— Знаешь, Элис, я ценю преданность, но верность — понятие относительное, не так ли? Я заплатил за тебя очень много капель и, конечно, вычту их из твоего жалования. Но у меня есть одно предложение: поможешь — и это сократит твой долг вдвое.

— О чём вы?

— Ты не первая, к кому я обращаюсь с этой просьбой, — признаётся Сиар, его глаза на мгновение темнеют. — Но другие… оказались ненадёжными. Видишь ли, мой отец совсем сбрендил на старости лет, — говорит Сиар, слегка кривя губы. — Бразды правления передал мне, но главный символ власти — арх — не отдаёт.

— Арх? — переспрашиваю я, чувствуя, как в голове возникает масса вопросов.

— Родовой знак нашей семьи, — поясняет он, доставая из ящика стола пергамент и перо. — Это руна, которая передаётся из поколения в поколение. Она усиливает магические способности и подтверждает право на руководство родом. — Он быстро рисует символ и показывает мне: ромб с изящной завитушкой внутри, напоминающей букву «С». — Видишь?

— Да.

— Это родовой знак.

— Но что вы от меня хотите?

— Хочу, чтобы ты нашла арх и принесла его мне. Видишь ли, время не на моей стороне, Элис, — говорит он. — Я должен получить арх как можно скорее, иначе последствия могут быть непредсказуемыми.

Я замираю, осознавая серьёзность его просьбы. Украсть родовой знак у лиорда Эдриана? Это безумие!

— Лиорд Сиар, это… — начинаю я.

— Невозможно? — его голос становится холоднее. — Элис, я не даю невыполнимых поручений. Ты просто должна найти арх и передать его мне.

— Но это же ваш отец, — возражаю я. — Лучше наладить отношения и забрать арх добровольно. Вы сказали, что время ограничено. Почему?

— Потому что, Элис, отец уже слишком долго играет в свои игры. Старик намерен передать арх не мне, а кому-то другому.

Вспоминаю рассказ Мэллы. Да, она говорила, что лиорд Эдриан не отдаёт сыну родовой знак. Кажется, у них произошёл какой-то конфликт.

— Другому? — переспрашиваю я. — Но разве лиорд Эдриан не должен передать его вам, как наследнику?

— О, ты всё ещё думаешь, что логика здесь работает? — Его губы растягиваются в усмешке, но взгляд выдаёт нечто иное — глубокое напряжение, которое едва сдерживается. Казалось, что под этой маской прячется взрывоопасная смесь гнева и отчаяния, готовая вырваться наружу в любой момент. — Мой папаша больше не мыслит здраво. В последние годы он всё больше доверяет слухам и магическим пророчествам. Он считает, что арх должен перейти к «достойнейшему», а не по праву рождения. И этот «достойнейший» вовсе не я.