Мы остановились ненадолго, спрятавшись в кустах, и я изложил свой план Чао. Те откликнулись на него с воодушевлением.

— Лишь бы чужаки не добрались туда раньше нас, — добавил ложку дёгтя зануда По. — Вдруг они решат и его разграбить.

— Да там и брать-то нечего, — возразил Попрыгун. — Хотя… Там запасы эфирных батарей в подвалах. Им наверняка пригодятся для движителя…

Братцы обеспокоенно переглянулись, и рванули вперёд с удвоенной скоростью — так что мне даже пришлось их осадить.

— Тише, тише! Не шумим. В общем, давайте разделимся. Ищите сородичей, которые прячутся в лесу, и всех отправляйте к маяку. А к наступлению темноты надо будет постараться вытащить и тех, кто в деревне…

Из леса вдруг донеслось несколько громких хлопков, сильно напоминающих выстрелы, и пронзительный вскрик. Разглядеть их источники мешали кусты и скалы, но примерное направление было понятно сразу — вон там, возле раскидистого черводрева, возвышающегося над остальными зарослями, как пляжный зонт. А старший Чао узнал и того, кто кричал.

— Это же Санфэй! — вытаращил он свои золотистые кошачьи глазищи. И вдруг рванул со всех ног прямо в заросли. Братья почти сразу же последовали за ним.

Пытаться задержать их было бессмысленно, да и незачем. Я лишь замешкался на несколько мгновений, освобождая посох из лямки, удерживающей его за спиной. Середина надёжного, много раз испытанного в бою оружия привычно легла в ладонь. Это было похоже на рукопожатие старого друга, а сердце забилось в азартном предвкушении схватки.

Как же я соскучился по этому!

Хоть Чао и бросились вперёд раньше меня, на поляну рядом с черводревом мы выскочили почти одновременно. Я двигался неестественно быстро. Энергия Ци во мне пульсировала — в такт биениям сердца она расходилась из ядра по всему контуру, ускоряя меня и наполняя силой.

Ощущения были приятные — словно сбросил с себя тесные тяжелые латы, сковывающие каждое движение. Но я волевым усилием постарался замедлить, а потом и остановить этот процесс. Запас Ци в ядре скромный, и такими темпам его можно выжечь за несколько минут.

Возле древа мы обнаружили ту самую группу ксилаев, которую Калаан отправил в лес под конвоем нескольких своих головорезов. Между местными и чужаками снова возникла стычка, на этот раз ещё более ожесточённая. Двое ксилаев валялись ничком в лужах собственной крови. Остальные же яростно сражались с пиратами. В ход шло всё, что попалось под руку — топоры, палки, булыжники. Кто-то из кошаков обходился и собственными когтями. Кто-то, наоборот, изрядно струхнул и пятился, готовясь вот-вот броситься наутёк.

Пиратов было всего пятеро — вдвое меньше, чем аборигенов. И главное своё преимущество в виде огнестрела они быстро растеряли — то ли патроны кончились, то ли перезаряжались их пистоли медленно. Так что пришлось им брать в руки сабли, ножи и прочее холодное оружие. Правда, и им они владели куда лучше, чем местные. На моих глазах один из бандитов — коренастый, заросший от самых глаз спутанной грязной бородой — располосовал ещё одного беднягу крест-накрест, а в довершение ещё и пронзил клинком насквозь.

Ему в спину попытался ударить молодой ксилай — едва ли старше братьев Чао. Но бородатый крутанулся, закрываясь телом своей жертвы, а потом, выдернув клинок, отпрыгнул на пару шагов назад.

Я ворвался в самую гущу схватки, не особо заботясь о том, что могу попасть в окружение. Ярость клокотала во мне, но не застилала глаза — я уже неплохо умел контролировать эмоции, направляя их в нужное русло. Да и что тут за противники-то? В прежние времена я бы не стал о таких даже мараться.

Посох загудел в воздухе, золочёные концы его мелькали неуловимо быстро, размазываясь в движении. Окровавленная сабля бородача, звякнув, отлетела далеко в сторону. Следом хрустнул его коленный сустав, раздробленный одним ударом. Головорез заорал в голос, но быстро заткнулся, получив другим концом прямо в морду.

Бил я без дополнительной подпитки водной Ци, но и без этого посох прошёлся по рядам пиратов, как сорвавшийся с оси вертолётный винт — ломая кости, дробя черепа, отбрасывая тела противников так, будто это были набитые соломой чучела. На то, чтобы расправиться с четырьмя из них, ушло секунд пятнадцать, не больше.

Но вот об пятого я споткнулся, будто налетев на невидимую стену.

Впрочем, именно так и было — окованный металлом конец посоха вдруг завяз в воздухе, а потом ощутимо отпружинил от невидимого барьера, окружающего главаря конвоя. Того самого коротышку в странной кирасе, на которого я обратил внимание ещё во время разведки.