На самых высоких рядах отдыхают еще двое.

Первый – в облике человека. Длинноволосый, с усами, похож на Гоголя. Разлегся на трибуне, согнув ногу коленом вверх. Плащ, рубашка, клетчатые брюки с подтяжками, – все неброских цветов. Тасует колоду игральных карт, те скользят со звуком, напоминающим лезвия, которые точат друг о друга. Иногда карты перелетают гармошкой из ладони в ладонь с частым уютным шелестом…

Вторая – кошка. Мне стало немного не по себе, глядя на нее. Очень уж похожа на Блику. Тоже черная, с короткой блестящей шерстью. Только блеск какой-то странный. Даже слово подобрать затрудняюсь… Мозаичный, что ли.

Кошка без суеты подняла с плит изящное тело, потянулась, мотнула головой…

А затем одним прыжком (да какой там прыжок – полет!) преодолела все полукольца трибун, приземлилась бесшумно, как ниндзя, около нашей компании.

– Красное сухое предложите даме.

Голос низкий, бархатный. Таким бы озвучивать эротическое кино.

Лишь теперь я узнал причину ее странного блеска. Тело покрыто вовсе не шерстью, а змеиной чешуей. Каждая чешуйка выпуклая, как скорлупка жучка, рождает блестку отсвета, и все вместе эти звезды словно мозаика, собранная в единую картину с изображением грациозной черной кошки.

Служанка Фараона ловко подскочила к новой гостье, золотая посуда всплыла с подноса в воздух, из амфоры в чашу хлынуло бордовое. Длинный, как кобра, чешуйчатый хвост оплел ножку кубка, обворожительная особа входит в наш круг, делая эстетичный глоток, словно не зверь, а настоящая леди на королевском приеме.

Я заметил, что размеры кубков у каждого отличаются, хотя изначально весь набор был одинаковый. Скорее всего, сосуды неуловимо меняются, угадывая желания владельцев. Например, у Раунда кубок самый большой. А вот аристократка в чешуе пьет из самого маленького.

– Пасьянс, а ты с нами? – обратилась Книжка к усатому челу на трибунах.

Тот пожал плечами.

Руки прекратили тасовать колоду. Парень, чем-то похожий на карточных валетов, спрятал ее во внутренний карман плаща.

Извлек из брюк монетку.

Щелчок большого пальца подбросил, та закрутилась, полетела вниз, ладонь припечатала к тыльной стороне другой ладони, отплыла в сторону.

Пасьянс оценил результат броска, лицо повернулось к нам.

– Судьба сказала, с вами.

После этих слов парень… рассыпался, как карточный домик!

И это не метафора!

Туча шелестящих карт понеслась в нашу сторону, извиваясь лентой, сотни упругих бумажек кувыркаются в полете, их трепет похож на хлопанье крыльев в стае летучих мышей. Карты слетелись в громкий, как улей, клубок между Фараоном и Раундом, этот шар уплотнился, затих, и вместо него на плиты ступил… черно-белый пятнистый кот.

– Круто! – вырвалось из меня.

– Весьма польщен.

Кот с улыбкой исполнил в мой адрес легкий поклон.

В ухе на короткой цепочке болтается серебристая серьга-монета, на шее – кулон в виде пары черных игральных костей с белыми точками. К туловищу сбоку приторочен ремешками кожаный чехол, размером и формой напоминающий колоду карт.

– Что будешь пить, приятель? – спросил Фараон.

Пятнистый кот улегся, лапа отстегнула кнопку на чехле. Я обратил внимание, черные и белые пятна на шерсти по форме схожи с классическими знаками карточных мастей: крести, пики, буби, черви, – прилажены друг к другу, словно кусочки пазла.

Из чехла, как пули из пулемета, одна за другой вылетают карты, кружат и укладываются на каменную поверхность перед выпустившим их котом. Через несколько секунд шорох стих, все карты лежат «рубашками» вверх, образовав плотное кольцо.

Кот поднялся, лапы внесли его в центр кольца.

Крутится, осматривает свое творение…

Наконец, хвост поддел, вскинул случайную карту, она перевернулась, кот в развороте поймал зубами. Когти передней лапы, вопреки законам анатомии, взяли карту за краешек, словно пальцы, показали всем нам.

На лицевой стороне печатные буквы:

«Зеленый чай».

Фараон покачал головой.

– Не повезло, приятель…

– Может, переиграешь? – предложила Книжка.

Пасьянс увидел надпись последним.

– Судьба вынесла решение, – говорит невозмутимо, как буддийский монах, – и оно не подлежит оспариванию.

– Бедняга, – вздохнул Фараон.

– Беден не тот, у кого нет, – изрекает Пасьянс, пока его карты шелестят, возвращаясь в чехол, – а тот, кому не хватает. Зеленый чай мне, будьте любезны!