— Васенька! — Воскликнула моя бабуля. — Сколько лет, сколько зим!

— Ваше сиятельство, а вы только хорошеете с каждым годом, — выпалил Милютин. — Давно у нас не водилось таких ставок. С ваших же времён.

— Принимай, не жмись, — огрызнулась княгиня. — Аль трусишь?

— Ещё тысячу шестьсот пятьдесят золотых рублей надобно, барин, — обратился к хозяину крупье.

Народ загалдел, мол, давай граф, поддержи.

— Не трушу, Всемила Даромировна, — ответил тот, вздохнув. И наступила гробовая тишина. — На цвет ещё не ставили?

Крупье отрицательно мотнул головой.

— Поставлю на ничью! — Воскликнул я.

— Ярославушка, ну что ты, — протянула бабуля. — Ставлю на к…

Не успела она договорить, я ей в губы вонзился своими. Отлип быстро, едва сдержавшись, чтоб не начать отплёвываться. Народ ахнул, княгиня ошалела. Пошли гадливые смешки.

— На удачу! — Воскликнул я. — Играем?

— Коль так, играем, — ответил вдруг Милютин, едва сдерживая коварную улыбку.

Ха! Вот и подтвердилась моя теория. За всю игру ни разу не выпала «ничья», пока магнитная пластина не поднялась. И это не случайность. Без магнита и не будет, потому что с самими кубиками они тоже что–то сделали.

Хозяин Дома также отслюнявил векселей. И в банке теперь стало одиннадцать тысяч триста золотых монет. Весь первый этаж не дышит!

— Ставка сделана на «ничью»! — Объявляет крупье и, кинув в стакан кости, начинает болтать им.

И тут в дело вступают мои корни, которыми я с небольшими усилиями поднимаю магнитную пластину сам!

Крупье недолго болтает косточками. Стакан падает на стол, я вижу, как он ещё немного поелозил ими. Видимо, разгоняя кости, чтоб они встали нужным порядком. Если бы пластина не действовал, то всё бы вышло.

Стакан поднимается. И все ахают.

— Ничья!! — Визжит бабуля. — Мы выиграли!!

Лезет целоваться. Чмокаю её быстро. Народ ликует. На Милютине лица нет, побледнел бедный. На крупье посмотрел прожигающе. Тот пожал плечами, затрясся. Под стол полез, но его отдёрнули свои же.

Под бурные аплодисменты, я подскакиваю, хватаю под шумок пару косточек со стола и иду к хозяину Игрового Дома. Потому что самое время поторговаться.

Хозяин Игрового дома смотрит с болью, как витязь княгини сгребает всё в сумку. Обойдя стол и легко минуя его верзил, я подхожу к Милютину сбоку.

— Господин граф, на пару слов, — отвлекаю его на себя.

Смотрит с презрением. А я раскрываю ладонь, демонстрируя ему раскрошённые игральные кости.

— Может, объясните, что это в них такое спрятано? — Спрашиваю с нажимом.

Его взгляд наполняет ужас. Ну а как? Металлические пластиночки в трухе ни о чём хорошем не говорят.

— Уверен, если витязь княгини махнёт по столу мечом, внутри будет тоже кое–что интересное, — нагнетаю дальше.

— Ах ты, — шипит, но прикусывает язык, когда слышит от Юсуповой:

— Ярославушка, забирай свою долю!

— Сейчас, сейчас, голубушка, — посылаю ей воздушный поцелуй и снова наезжаю на Милютина: — Много ты поднял золота на жульничестве? А? Госпожа Юсупова с удовольствием послушает об этом.

— Что ты мелешь, ты… — шипит на меня.

— Я племянник Чернавы Огарёвой, тульской графини, понял? Если мы не договоримся, то просто сейчас продолжим играть на других столах. Вон сколько господ желает попробовать отличиться, как моя княгиня. А я им помогу с твоей хитрой системой разобраться.

Слюнку сглатывает. Вот и всё, обосрался мужик.

Отвожу его в сторонку, легко подаётся.

— Чего ты хочешь? — Спрашивает уже без всякого гонора.

— По большому счёту мне плевать на то, что ты тут мутишь. Я на службу витязя одного взял. Горыня его зовут, знаешь такого?

— Да кто не знает Горыню? — Хмыкнул. — Был герой, а стал пьяницей и вором. Ищут его по приговору. Он мне пятьсот золотых должен.

— Долг Горыни с моего выигрыша забирай, — озвучиваю своё условие. — И решай вопрос с приговором, чтоб всё отменили. И доброе имя ему вернули.

— Хорошо, сделаю, что смогу, — выдавил.

— Такой ответ меня не устраивает, — говорю хищно.

— Хорошо, обещаю, что выполню твои условия, — ответил с раздутыми ноздрями.

— Слово сказано. Если обманешь, я Юсуповой всё расскажу. И вот тем господам с третьего этажа, половина моя родня кстати, — заливаю. — А ещё у меня приглашение на бал от князя Вячеслава. Я его левая рука, если что. Сам спроси, коль не веришь.

Закивал, рот раскрыв. Вид, как у обосравшейся собаки.

Порешав вопросы, я остался в плюсе на тысячу сто пятьдесят золотых рублей, которые мне пьяная, счастливая бабка чуть ли не через пояс стала в штаны совать. Кое–как отбрыкался от её объятий. Сложил монеты в сумку и по карманам распихал. Собрался уже ретироваться. Но увидел, как между собой перешёптываются матёрые работники Дома, поглядывая в мою сторону, и понял, что Милютин попытает счастье грохнуть меня по дороге обратно.