Слепой поединок отличался от обычной дуэли тем, что вёлся закрытыми глазами. На голых руках и магии. Чтобы участники не поубивали зрителей, бой шёл в защитном куполе. Талгат видел меня в деле. Сомневаюсь, что он переоценил свои силы. Значит, на слепую дуэль у него есть особое умение, дающее преимущество. Нужно лишить его бонуса. Или по крайней мере, серьёзно урезать.

– Тогда я выбираю место дуэли! – заявил я в ответ.

Публика затихла от неожиданности.

– Что, прости? – переспросил Сологуб.

– Боярин Гимаев выбрал формат. Слепой поединок подразумевает бой в защитном куполе. Я, в свою очередь, выберу место, где разместим купол. Разве это противоречит дуэльному кодексу, Гай Иванович?

– Хм, – Сологуб задумался. – Нет. Никаких правил не нарушите. Но учитывая… экзотичность твоего предложения, должен спросить противника. Талгат, ты не против, если место дуэли выберет Модест?

Я почувствовал, что Гимаев понял мою задумку. Пожалуй, он был единственный из присутствующих, кто понял. Хитёр! Жаль. Сейчас откажется и получит бонус в полном объёме.

– Я не против. Почту за честь сразиться с таким воином.

Вот это неожиданно! Тихая улыбка на лице Талгата и готовность подраться со мной на дуэли. Кто же ты, боярин Гимаев?

– Защитный купол установим, – я взял паузу и оглядел присутствующих, – в конце тропы смерти!

Раздался протяжный матерный глагол, в сердцах вырвавшейся у одного из курсантов. Но сказанное мной так удивило, что никто на ругань не отреагировал. Ни смешком, ни поворотом головы. Все затихли.

– Это серьёзное заявление, молодой человек.

Сологуб нахмурился. Он ожидал стандартную дуэль курсантов. Синяки, редко переломы, прокачка умений. Но теперь может получить два трупа ещё до того, как дуэлянты доберутся до купола.

– Отличный выбор, Модест! Встречаемся вечером на полосе препятствий. Уверен, декан Белого факультета подготовит тропу наилучшим образом, – быстрым согласием Талгат не оставил Сологубу шансов отменить поединок или хотя бы тропу смерти. – Берта Ивановна, почту за честь отстоять ваше доброе имя.

– Про Юру-малахита слышал, – сказал Игнат. – Ты сказал, что он приехал на следующий день после убийства. Как-то быстро. Не находишь?

После обеда я зашёл в кабинет Вожеватова.

– Утром был бой с разведчиком и люди узнали, что я выжил. А уже днём из столицы приезжает новый наёмник. Даже если воспользовался дорогим порталом, а у криминала деньги есть, то всё равно рано. Нужно время на принятие решения, на переговоры. Согласен, Игнат Олегович. Малахит был нанят ещё до покушения.

– Или того хуже. Он давно работает на Ольговичей, – Вожеватов помолчал. – Последний год я чувствую, что в интернате появился влиятельный человек. Он плетёт свою сеть, и я вижу, как курсанты уплывают у меня из рук. Он меня переигрывает. Человек этот влиятельный и очень скрытный. Я вот на тебя смотрю и иногда мне кажется, что ты тоже прячешь. Что умеешь больше. Так и тут.

Я решил увести обсуждение от моих скрытых умениях. Ну правда, не объяснять же Игнату о тёмных нейронах и прошлой жизни.

– Магия подобия, действующая на разум людей?

– Да. Магия подобия, контролирующая разум.

– Значит, кто-то из новичков. Тех, кто устроился работать в интернат в последний год.

– Или курсант первого или второго курса, – добавил Вожеватов.

– Хватит намёков, господин директор. Называйте подозреваемых. Будем работать.

Игнат нахмурился. Я видел, как ему сложно. В любимом детище, в лучшем интернате Империи он проворонил врага. Причём, сам же нанял на работу или принял на обучение. Вожеватов ещё немного посжимал от злости скулы и решительно вынул несколько папок из сейфа.

– Гай Иванович Сологуб. Дворянин. Сорок семь лет. Пришел в интернат летом прошлого года. Имеет боевой опыт, как в континентальных войнах, так и в борьбе с потусторонними проколами. Биография засекречена. Поступил по просьбе… влиятельных людей, большего добавить не могу. Весной этого года за исключительные успехи и по настоятельной просьбе Императора переведён мною в деканы Белого факультета.

– А кем он работал до того, как стать деканом? На какую должность его наняли в интернат?

Перед тем, как ответить Вожеватов глубоко вздохнул.

– Специалист по когнитивным практикам, внушению и противодействию контролю над разумом магии подобия.

Я присвистнул.

– Игнат Олегович, у меня только один вопрос. Зачем вам другие папки?

– Затем, что нет никаких доказательств. И я не про улики для следствия. Хоть какой-нибудь намёк, хоть крошечная связь. Чтобы мне, Вожеватову, хватило. Да, мол, Сологуб тот самый человек. Думаешь, в милицию бы позвонил? Или Императору нажаловался?

Игнат прав. Руку, посмевшую хозяйничать в его вотчине, Вожеватов предпочтёт отрубить сам.