Понятно, задел ловушку. Передо мной открытое пространство, как во втором секторе, только без фонарей. Под ногами ровная сухая земля. Я попрыгал. Нет, никаких звуков. Присматривайся, не присматривайся – никаких меток, никаких различий. Не удивительно, что Гимаев попался и ловушка сработала. Ногу обхватил металлический трос, из-под земли вырос столб, подвесив жертву вверх ногами. Внизу открылось прямоугольное отверстие. В нём зазубренные валы работающего гидравлического пресса.

Интересно, чем это испытание легче прокола? Как обойти ловушки? Надеется на удачу? На запах смазки? На этот едкий, резкий, противный запах… Стоп! Запах! Я принюхался. Справа от меня висел Гимаев. Из пресса шёл сильный запах вязкой смазки. Перед собой ничего подобного я не чувствовал, однако левее… Я сделал несколько шагов. Точно! Здесь опять пахнет. Не так сильно, но ощутимо. Значит, здесь ловушка.

Понятно. Однажды резкий запах цитрусовых остановил учебного тигра в бункере. А теперь сенсорика улучшила умение до острого обоняния. Забавно, что другие запахи никак не выделялись. Не было острого нюха собаки. Я чувствовал только один конкретный аромат, исходящий от смазочного материала. И на том спасибо.

– Не получится, – крикнул Талгат, заметив, что я кидаю камешки на предполагаемое место ловушки. – Если бы это было так просто, я бы давно прошёл участок. Пресс заворожен на человеческое тело.

Жаль. Хотелось бы посмотреть, как ловушка сработает.

– Тебе точно помощь не нужна?

– Иди, иди, – махнул рукой висящий вниз головой Талгат. – Увидимся в куполе.

Самоуверенный перец. Но по тону я понял, что у Гимаева есть план.

Я вернулся к запаху смазки. Надо бы поспешить. Неизвестно сколько времени умение будет действовать. Через несколько минут, нанюхав в себя столько, сколько не нюхал за всю прошлую жизнь, я оказался у очередной стены. Третий сектор тропы смерти был пройден. Ни одна ловушка не сработала.

Перед тем, как перелезть стену, я посмотрел на Гимаева. Он стал натирать ладони об голову. На панику не похоже, значит, готовит заклинание. Когда до валов пресса оставалось не больше десяти сантиметров, Талгат применил умение. Длинный металлический стержень вылетел из ладоней боярина и застрял между валами. Пресс загудел, трибуны радостно закричали.

Трос полностью ослаб, высвобождая свою жертву для утилизации. Талгат упал на спину, ударившись о неподвижные валы. Гимаев быстро обвязал трос вокруг стержня и закрыл голову руками. Убежать он не мог, так как металлический трос по-прежнему плотно обвивал лодыжку боярина. Стало понятно, что стержня на долго не хватит. Он спас молодого человека от моментальной мясорубки, но скоро валы провернутся и гидравлика заработает. Так и произошло. Сначала раздался хлопок, после чего наколдованный Талгатом стержень, как зубочистку зажевало внутрь.

Гимаев отпрыгнул и благополучно приземлился. На ноге боярина виднелись остатки троса. Хлопок был ничем иным, как звуком рвущегося металла. Перед тем, как исчезнуть в прессе, стержень натяжением разорвал трос. Талгат освободился от его остатков и победно продемонстрировал публике. Та в восторге поприветствовала героя.

– Что же ты раньше не применил стержень? – спросил я боярина.

Талгат, запомнив мой путь, полностью повторил его и успешно обошёл ловушки.

– Чтобы остановить пресс, нужен диаметр раза в полтора больше, чем я обычно применяю. Вот и висел, накапливал, – Талгат осмотрел лодыжку. Краснота, потёртости и небольшие порезы. Но ни перелома, ни вывиха. – Ты-то чего так долго лучи проходил? Подумаешь, зеркала лишился. Фонари же предсказуемые. Покувыркался и прошёл.

Ах, вот оно что. Гимаев не хотел меня убить. Разбить щит на секторе с лучами означало лишь заставить соперника побегать. Хороший боец пройдёт испытание и без зеркала.

– Ай, у меня ничего не меняется, – ответил я Талгату. – Несколько раз в день меня хотят убить. В этот раз магия контроля разума.

Талгат долгим взглядом посмотрел на меня. Я почувствовал, что он насторожился и одновременно засомневался.

– Ну что, – прервал я молчание, – последний сектор?

– Правда? – Гимаев наигранно удивился. – Довай дружить! – комично произнёс он, коверкая слово и делая ударение на букву «о». – Может, мизинчики друг другу пожмём? Мирись, мирись, больше не дерись!

Талгат эффектно запрыгнул на стену, отделявшую сектора, весело посмотрел на меня и подмигнул.

– Всё равно я тебе задницу надеру, – и спрыгнул на другую сторону.

Нет, этот говнюк мне определённо нравится!

Последний сектор тропы смерти разительно отличался от предыдущих. Сначала я даже замер от неожиданности. После открытых пространств с сухой землёй под ногами, мы очутились в тропическом лесу. Густая плотная растительность. Кустарники, лианы, высоченные деревья… Надо же! Их не было видно из предыдущего сектора. Хорошо заворожил Сологуб трассу, ничего не скажешь.

Стоп. Сологуб! Именно Гай Иванович занимался подготовкой тропы смерти. Он мог наворожить защитное поле в начале трассы. А кто у нас специалист по противодействию магии подобия? Я посмотрел на трибуну. Сологуб, как и другие, с интересом следил за нашим прохождением. Ваша взяла, Игнат Олегович. Вы правы, подозрений море, доказательств никаких.

– Вот ничего себе!

В последний момент Талгат увернулся от опасности и на радостях издал победный окрик. Однако саму опасность я не заметил.