– Не здесь, - сказал он тихо, - слишком много ушей, слишком много глаз. Когда вы сможете ходить, приходите к павильону Лунного Света. Учитель будет ждать.

Он встал и направился к выходу, но остановился в дверях, обернувшись через плечо.

– И да, насчёт печати, о которой спрашивали те люди, - он улыбнулся, - возможно, вы не так уж ошиблись, упомянув имя моего учителя. Мастер Ю один из немногих, кто может понять природу необычных символов и их истинное предназначение.

Феликс остался один, если не считать приглушённых голосов за перегородкой и тихого шелеста вероятностей вокруг, он откинулся на подушки, чувствуя себя измотанным даже после короткого разговора.

Что это за мир Расколотых Путей, подумал он, вспоминая слова Фортуны, и что за роль мне предстоит сыграть?

За перегородкой снова раздался крик боли, и Феликс почувствовал, как изменился поток энергии в комнате. Он увидел через вероятности, как традиционные методы лечения конфликтуют со скверной, усиливая её, но теперь он видел и другое - тонкую золотую нить возможности, почти незаметную среди остальных.

Если очищающие печати усиливают скверну, размышлял он, прослеживая путь золотой нити, то, возможно, противоположный подход.

Мысль была абсурдной. Нелогичной. Он ничего не знал об этом мире, о скверне, о методах лечения. Разумнее всего было бы отдохнуть, набраться сил перед встречей с мастером Ю, не привлекать к себе внимания.

Но золотая нить возможности звала его, манила. Как в бизнесе, когда среди тысяч вариантов он видел единственную комбинацию, ведущую к успеху. Как тогда, когда среди множества путей к смерти он выбрал единственный к спасению.

В конце концов, подумал Феликс, с усилием садясь на кровати, Фортуна выбрала меня именно за умение видеть возможности.

– Эй, кто-нибудь!
– позвал он, стараясь, чтобы голос звучал достаточно громко.
– Мне кажется, я знаю, как можно помочь вашему пациенту.

Дверь снова открылась, но на этот раз на пороге стоял пожилой мужчина с длинной седой бородой и воспалёнными от усталости глазами. Должно быть, тот самый мастер Лин, о котором говорила целительница.

– Что вы сказали?
– его голос звучал скептически, но в нитях вероятности вокруг него Феликс увидел слабый проблеск надежды.

– Я сказал, что, возможно, знаю способ помочь, - повторил Феликс, стараясь игнорировать боль в рёбрах.
– Но для этого мне нужно увидеть пациента.

Мастер Лин сощурился, изучающе глядя на него.

– И откуда же у вас такие знания, молодой человек? Вы целитель? Алхимик?

Феликс почувствовал, как вероятности вокруг дрожат, требуя правильного ответа. Правду он сказать не мог.

– Я видел подобное раньше, - сказал он наконец, - скверна питается противодействием, чем сильнее сопротивление, тем быстрее она распространяется.

Что-то изменилось во взгляде старого целителя.

– И что же вы предлагаете?
– спросил он после паузы.

Феликс посмотрел на золотую нить возможности, тянущуюся через перегородку к больному.

– Я предлагаю прекратить борьбу со скверной, - сказал он, - и вместо этого направить её по другому пути.

Мастер Лин долго смотрел на Феликса, в его взгляде ясно читалась внутренняя борьба, наконец он принял решение.

– Помогите мне, - сказал он, подходя к кровати. – Если, конечно, можете встать.

Феликс осторожно спустил ноги с кровати и попытался подняться, голова закружилась, ноги подогнулись, и он был бы упал, если бы мастер Лин не подхватил его под руку с удивительной для пожилого человека силой.

– Осторожнее, ваше тело пока не восстановилось полностью.

Не моё тело, снова мелькнула мысль, но Феликс отогнал её. Сейчас было не время размышлять об этических аспектах присвоения им чужого тела.

Опираясь на мастера Лина, он медленно двинулся к перегородке, с каждым шагом золотая нить возможности становилась ярче, чётче, словно приветствуя его решение. Когда они вошли в соседнюю комнату, Феликс на мгновение замер, пораженный увиденным.

На узкой кровати лежал молодой мужчина, извивающийся в агонии, его кожа покрылась чёрными линиями, похожими на трещины, от них исходило тусклое пурпурное свечение. Вокруг больного суетились несколько целителей, включая сестру Цзинь, они прикладывали к его телу бумажные листы со светящимися символами и кристаллы. Но Феликс видел, что с каждым их действием чёрные линии только расширялись, а пурпурное свечение усиливалось.

Глава 4: Печать и дар

Феликс смотрел на извивающиеся нити вероятностей вокруг больного скверной, они пульсировали болезненным чёрным светом с пурпурным оттенком, создавая хаотичный узор, который постоянно менялся. С каждой попыткой целителей остановить болезнь, чёрные линии только быстрее разрастались.

– Подождите, - его голос прозвучал хрипло, но целители замерли.
– Я вижу другой путь.

Мастер Лин нахмурился, его седые брови сошлись на переносице.