– Молодой человек, у нас нет времени на эксперименты, пациент борется со скверной уже третьи сутки, если мы не остановим её распространение сейчас.

– Ваши методы не работают, - перебил Феликс, удивляясь собственной смелости, - взгляните сами, с каждым наложением печати скверна только усиливается.

Целители переглянулись. Сестра Цзинь положила руку на плечо мастера Лина.

– Возможно, стоит выслушать его, учитель. Традиционные методы действительно неэффективны.

Феликс потянулся к тонкой золотой нити возможности, которая едва заметно мерцала среди хаоса, но в момент, когда его сознание коснулось её, что-то внутри отозвалось странной тянущей болью. Словно в центре груди проснулось нечто чужое, неизвестное – второй источник силы, о существовании которого он даже не подозревал.

Он вздрогнул, на мгновение теряя концентрацию, и машинально коснулся груди, чувствуя странную пульсацию под пальцами, его новое тело хранило память о том, что называлось печатью.

– Достопочтенный?
– сестра Цзинь коснулась его плеча.
– Вам нехорошо? Возможно, ваши раны ещё не позволяют.

Феликс покачал головой, пытаясь сосредоточиться, вокруг целителей он видел особые узоры энергии, печати, светящиеся символы, через которые они направляли свою силу. Каждое их движение, каждый жест был частью сложной системы управления этой энергией.

Его собственное тело помнило эти движения, мышцы отзывались на знакомые печати, словно годами повторяли определённые упражнения. Это было похоже на то, как профессиональный музыкант может сыграть сложную пьесу, даже очнувшись от долгого сна, – пальцы помнят то, что разум успел забыть.

Больной застонал, и Феликс увидел, как чёрные нити скверны сгущаются вокруг его сердца. Времени на размышления не оставалось.

– Дайте мне место, - произнёс он, и в его голосе появилась уверенность человека, знающего, что делает.
– Мастер Лин, я прошу вашего позволения попробовать.

Старый целитель смотрел на него с сомнением, но в глубине его глаз Феликс увидел отчаянную надежду, через нити вероятностей он чувствовал, что молодой мужчина на кровати был кем-то важным для мастера Лина, возможно, учеником или даже родственником.

– Сколько времени у него осталось, если продолжать традиционное лечение?
– спросил Феликс, усиливая позиции.

Целители переглянулись.

– Часа два, возможно три, - тихо ответила сестра Цзинь.

Мастер Лин глубоко вздохнул, потом кивнул.

– Делайте что считаете нужным, но если его состояние ухудшится.

– Я понимаю ответственность, - ответил Феликс, ощущая, как печать в груди отзывается на принятое решение лёгким теплом.

Целители расступились, настороженно наблюдая за незнакомцем, которому предстояло лечить их пациента. Сестра Цзинь осталась рядом, готовая вмешаться в любой момент.

Феликс поднял руки над больным, позволяя мышечной памяти вести его, пальцы сами сложились в сложный узор, активируя печать, скрытую внутри его существа. Он почувствовал, как по рукам побежали искры энергии, такой непохожей на привычное ощущение управления вероятностями.

Сначала две силы конфликтовали внутри него - дар Фортуны требовал текучести, гибкости, умения скользить между возможностями; печать же строилась на жёстких принципах, чётких формах и конкретных последовательностях действий. Использовать обе силы одновременно, это как пытаться писать одной рукой иероглифы, а другой – буквы латинского алфавита.

– Сестра Цзинь, - позвал он, не отрывая взгляда от переплетения нитей вероятности, - ваши печати ведь усиливают поток энергии?

– Да, достопочтенный, печати действуют как линзы, фокусируя и направляя силу.

Линзы. Это слово отозвалось в нём внезапным пониманием. Он пытался использовать печать неправильно, не как замену своему дару, а как инструмент для его усиления. Феликс прикрыл глаза, сосредотачиваясь на золотой нити возможности, вместо того чтобы тянуться к ней напрямую, он пропустил своё восприятие через структуру печати.

Эффект был мгновенным и ошеломляющим, но не полным, что-то мешало полноценному взаимодействию. Он почувствовал странную неравномерность в потоке энергии, словно в печати была трещина или повреждение, через которое просачивалась сила. Тем не менее даже в таком состоянии она действительно работала как линза, делая нити вероятностей более чёткими, более управляемыми. Теперь он видел не только сами нити, но и точки их пересечения, узлы, где одна вероятность переходила в другую.

Энергия хлынула через него потоком такой силы, что на мгновение перехватило дыхание, печать в груди вспыхнула, наполняясь светом, и этот свет начал структурировать хаос вероятностей вокруг больного. Чёрные нити скверны больше не метались беспорядочно, они начали складываться в понятный узор, подчиняясь новой силе.

– Невероятно, - прошептала сестра Цзинь, - скверна отступает.

Феликс едва слышал её, он был полностью сосредоточен на процессе преобразования энергии. Через печать он мог не просто видеть вероятности, он мог придавать им форму, структурировать их, словно создавая новую ткань реальности. Это было похоже на то, как опытный финансист выстраивает сложную сделку, только вместо денежных потоков он управлял потоками судьбы.