Та, что помоложе, сидела молча, внимательно наблюдая за ним.

— Госпожа! Я очень благодарен вам за ваше участие. Ваша доброта… А от красоты у меня сжимается сердце и сохнет в горле, отчего я становлюсь косноязычным. Слова теряются в голове… Прошу прощения за мое состояние! — довольно бессвязно пробормотал Каннут.

— Выпей вина! — улыбнулась эльфийка в ответ, — Это наше вино, эльфийское. Ваше красное хоть и недурно на вкус, но для нас…

Красавица снова негромко засмеялась, журча лесным ручейком:

— Для нас оно грубовато, и, надо сказать, довольно крепкое. Хмель ощущается буквально после пары глотков.

«Х-м-м… это полусухое иберийское — крепкое, что ли? М-да… Что она сказала бы о наливках Бруно? И тем более — о настойках?».

Каннут и сам не понял, как он погрузился в любование эльфийкой. На лице женщины не было ни морщинки: ни этих гусиных лапок возле глаз, ни морщин на лбу, ни носогубных складок. И шея была красивая — высокая, чистая, с матовой белизной кожи. Но вот все же возраст как-то чувствовался. Было что-то, что свидетельствовало о том, что рядом с ним сидит зрелая женщина.

Губы ее тронула улыбка. Чуть приподняв бровь, эльфийка сказала:

— Не смотри на меня так! Ты меня смущаешь…

«Да наверное, я сейчас выгляжу крайне глупо — улыбка на устах, как у дауна; в глазах ни капли ума, и глухота избирательная: не слышу ничего, что происходит вокруг, лишь бы слушать ее голос. Какое-то наваждение! Это она так какую-то магию использует или что-то иное?».

Чтобы стряхнуть с себя оцепенение, Кан перевел взгляд на младшую — та была все же попроще. Красавица — несомненно, но вот таких диких чувств и явного ступора не вызывала. И еще — у нее был очень конкретный, изучающий взгляд.

«У Аллы Дмитриевны такой бывает, когда она меня о снах расспрашивает! Может эта остроухая — тоже психолог-психиатр?».

— Мы уже знаем, что тебя зовут Каннут. Забавное имя — земляной орех Севера. Не обижайся, я не хочу тебя обидеть… Меня ты можешь звать Эллен, а мою подругу — Мариэлла. Именно так! А то от «госпожа» так и веет безликостью и скукой.

На столе у эльфиек, кроме кувшина вина, бокалов и тарелок с остатками какого-то овощного салата, ничего не было, о чем парень подумал с сожалением, почувствовав явный пробудившийся аппетит — эльфийское лечение, видно, подействовало. Вино их Каннут не назвал бы в полной мере — вином. Градус почти не чувствовался, лишь освежающий и бодрящий эффект. Ну и вкус был очень интересен — этакий спрайт с «севен-апом» вперемежку, хоть и без «пузырьков». Запах цветов, полевых трав и лесных ягод. Энергетический коктейль какой-то!

Каннут немного пришел в себя и принялся отвечать на многочисленные вопросы эльфийки: «Ну да, сирота. Воспитывался Седриком. Нет, на родине не был. Нет, своих родных почти не помню. Отношение к эльфам? Преклонение перед красотой эльфийских женщин, конечно же! К эльфам-мужчинам? А что с ним не так? Нет, они мне неинтересны. Как отношусь? Да — никак. Вот вы, госпожа или ваша младшая подруга — богини!».

«Надеюсь, ничего лишнего не наболтал? Вроде бы получилось стряхнуть это отупляющее вожделение! Но все-таки — интересно было бы поставить эксперимент — подпоить их иберийским полусухим. А вдруг бы… Хотя ладно!».

Часа полтора в легком разговоре с красотками пролетели незаметно, и когда Каннут самостоятельно вернулся к себе в комнату, где на кровати, свернувшись клубочком, спала Вита, то растолкал подругу, попросил притащить с кухни побольше жареного мяса, хлеба и кувшин вина. Вита сначала была насупленной, все язвила по поводу «остроухих красоток», но после слов Кана о том, что онвсе же вернулся к ней, немного успокоилась, составила компанию в поглощении выпивки и закуски, а потом… Потом они ещепару часов пробовали на крепость его кровать, и, похоже, девушка осталась в итоге довольной и успокоенной.

А через несколько после отъезда посольства Бруно предпринял меры к недопущению негативного развития ситуации с парнем — попросту отправив того в очередной заезд с Филипом по селам и деревням округи. Маг, осмотрев ногу парня, почесал затылок и признал, что уровень эльфийской лечебной магии для него недостижим, и что состояние здоровья Каннута вполне позволяет тому осуществить данную поездку.

— Вот и пусть едет, разомнется да развеется! А то, с его языком, да и в целом — с безголовостью, еще чего-нибудь «отчебучит»! В общем, поезжайте! И еще, Филип, быстро не возвращайтесь, прокатитесь по деревням и селам. И раньше, чем через две недели даже не вздумай возвращаться! Хватит мне тут и разговоров глупых, и поединков разных. И столичные эти хлыщи поводов не получат. Да и Черным не надо лишний раз глаза мозолить. А уж про этих остроухих — вообще молчу! Все! Поезжайте!

Поездка с Филипом выдалась спокойной, довольно размерено-ленивой, и даже чуть скучноватой. Приятным моментом в ней было свидание с Лорри, племянницей старосты Подорожки.

«Приятная она все же женщина! А будучи уже знакомой с моими вкусами, еще и умелой!».

Задание Бруно не торопиться, вылилось в более подробные, тщательные консультации мага со старостами деревень и сел, большую работу на полях и в садах, больший охват лечения населения. И Каннуту волей-неволей, пришлось приглядывать и присматриваться к работе мага. Пусть он почти ничего не понимал, но… а вдруг пригодиться? Тем более что в пути и при нахождении в населенных пунктах, Филип показывал парню некоторые приемы работы с природной силой. Похвастать успехами Кан не мог, но вода камень точит. Другое дело, что натура носителя, похоже, противилась чрезмерному обучению магии, науку для настоящего воина не очень-то и нужную. На взгляд типичного рубаки и головореза.