Шрифт:
Снова наклонилась младшая эльфийка, выпрямилась:
— Подойди к госпоже, воин!
«Ну, раз зовут — надо идти!».
Каннут воткнул полэкс подтоком в утоптанную землю двора, заметно прихрамывая, хоть и стараясь скрыть это, подошел к эльфийкам и опустился на одно колено. Поднял голову, посмотрел на сидящую перед ним.
«Ох и красотка! А ведь ей лет уже немало, вблизи это все-таки заметно. Но — хороша! Эх, раком бы ее… и…».
И эти бедра еще совсем рядом — только руку протяни! Не соображая отчетливо, что он делает, Каннут наклонил голову, чуть подался вперед и поцеловал туго обтянутое тканью колено!
Сверху послышался мелодичный смех, а потом:
— Поднимись, воин!
Когда он выпрямился, она встала тоже. Роста они были практически одного, и лицо красавицы было совсем рядом.
— Скажи мне, юноша… Ты ведь — нордлинг? — и впилась в него взглядом, улыбаясь при этом.
— Не смею врать такой красоте, госпожа. Да, я нордлинг! А ты… ты — самая красивая из всех созданий на Айке. Сам Эру Иллуватар мог бы гордиться своим творением, такой дщерью своего народа…
Послышался громкий ропот стоявших позади эльфов.
«Не нравятся вам нордлинги, ушастые?».
Но эльфийка подняла руку, чуть пошевелила пальцами, и ропот стих. Мало того! Эльфы отступили на несколько шагов назад.
— Мальчик! А знаешь ли ты, что я из младшего рода? — улыбаясь, негромко спросила она.
— Мне говорили. Но мне плевать! Наверное, в младшем роду и кровь моложе, не так ли? А молодая кровь — это всегда красота молодости! И я сейчас вижу именно красавицу, а не представительницу того или иного эльфийского Дома.
«А глаза у нее — зеленые! Прямо омут какой-то!».
— Опустись на колено, юноша! — потребовала эльфийка.
Кан снова опустился, как было сказано, и наклонил голову.
«Фу-у-у-х… так даже легче, а то ноги что-то трястись начали. Кровушки-то с меня видно немало натекло!».
Сверху что-то отрывисто потребовала на своем языке красавица. Каннут только и разобрал:
«Скхаш-ш-ш!» — «ишь ты, как змея зашипела!».
Недовольно что-то пропел один из эльфов.
— Скхаш-ш-ш…, - резко ответила красавица и еще что-то снова на эльфийском требовательно.
Когда Кан увидел на своем плече лезвие узкого эльфийского меча, то даже не удивился. Мелькнула мысль:
«Она мне решила голову срубить, что ли? А получится? Я ведь в доспехе и кольчужный капюшон на плечах!».
Эльфийка что-то запела коротко, а потом перешла на общий:
— Встань, рыцарь! Встань и прими мой поцелуй!
«Поцелуй? Х-м-м… поцелуй — это мне нравится! С такой-то… я целоваться всегда готов!».
Губы ее были прохладны и приятны.
«Только что это за поцелуй такой?! Секунда и все!».
Голова изрядно кружилась, но на губах застыла дурацкая довольная улыбка.
«М-да… мне тут двенадцать, а я уже с эльфийками целуюсь! Кто может таким похвастать? Завидуете? Вот то-то же, бля!».
— Капитан! — позвала эльфийка Бергфельда, — Помогите рыцарю, он потерял много крови!
«Это — про меня, что ли? Х-м-м… ну… я бы все-таки попробовал что-нибудь показать ей в койке. Наверное…».
Глава 33
— Тащите-ка вы его в мыльню! — смутно послышался Каннуту голос Филипа, — Там его осмотрю. А то в комнате все в крови испачкаем…
Голова кружилась, сильно хотелось спать. А еще и мутить с чего-то начало!
«Это, скорее всего, от этого «допинга». Но ведь маг говорил, что часа через три, не раньше? Видно, ошибся!».
Сквозь пелену, накрывшую его с головой, Каннут чувствовал, как его куда-то тащили, а потом смутно узнаваемые Габор и Гривс принялись крутить и вертеть его, расстегивая ремни сбруи доспехов.
— Кладите на лавку! — распорядился маг, — Анджи! Помоги мне! А ты, Витка, раз уж взялась помогать, не скули, а быстро притащи горячей воды! Ага… так. Ну это — ерунда, тут я сейчас его подлечу и просто забинтую…
Довольно беспардонно маг крутил ему руки-ноги, осматривая тушку.
— Под коленом… Так. Здесь тоже ничего страшного! А вот бедро… Бедро нужно штопать! Анджи, помогай!
Когда парень почувствовал, как освежающая теплая, но колкая волна прошлась по его телу, то не смог сдержать позывов и простонав, свесил голову со скамьи.
— Вот! Сейчас блевать будет, это — нормально! Витка! Ведро подставь, что замерла?!
После очистки желудка, прошедшей весьма бурно, слава Валарам, что — очень быстро, голова Каннута изрядно очистилась от мути, дышать сразу стало легче, и он открыл глаза.