— Как там Бруно? Что с поединком? — прохрипел он.

— Ай да что там может быть? — отмахнулась Анджи.

Но ответом на вопрос парня стал сам Бруно в доспехах, с шумом появившийся в мыльне. Следом за ним зашел и Седрик.

— Ты как, дядька? — спросил Кан, и сам с себя удивился — дядькой хозяина таверны он прежде не называл.

— Дядька?! А что — пусть будет так, мне нравится! — захохотал толстяк, и на повторный вопрос парня, махнул рукой, — Да все, как и говорил — снес ему башку и делу конец! Слабы галлы против бойцов граничных отрядов! Это не орки, с теми, куда сложнее было!

— Хвастун! — пожевал губами Седрик, — Филип! Как он?

Старик кивнул на Каннута.

Маг, вытирая руки полотенцем, пожал плечами:

— Нормально! Неделю, может — две похромает, а потом снова начнет жеребчиком носиться. Рука и колено — ерунда, с бедром немного сложнее, но я там все зашил, почистил. Хорошо, что он пропустил удар снаружи. Вот если бы изнутри — тогда и артерию бы мог перерубить этот галл. Ну… Если бы так, мы бы с Каннутом уже не беседовали!

— Ага… — протянул Седрик и обратился к парню, — Вот как ты можешь так вляпываться во все дерьмо, а? Ты что за представление опять устроил вместо поединка? Что это за кличи и речи? Это ты так незаметно себя ведешь, да? Так, ты поезжай сразу в Сентран, да прямо на центральной площади заяви: «Король, дескать, — говно! Север — крут, а нордлинги — лучшие! Галлов и франков — на ножи!».

«Хорошие «кричалки» у Седрика получаются!».

Голова опять закружилась, и Каннут, поморщившись, закрыл глаза.

«А в чем он не прав? Во всем прав! Кто идиот? Я идиот! Безголовый тупой засранец!».

Но язык, похоже, сейчас жил отдельно от головы парня, потому как сам, не ожидая того, Каннут прошипел:

— Как в жопе заноза, как в поле сорняк, сидит щас на троне Филипка-мудак!

В мыльне замолчали. Тишина провисела недолго — Бруно хохотнул, но довольно смущенно пробормотал:

— Ты это… Ты, Каннут, не перебирай, ага! За языком следи!

— Вот! Вот видишь, Бруно — и скоморох у нас подрос! — скрипел Седрик, — Можно на площадях выступать, подрывая устои королевства. Правда — недолго! А там — язык вырвут, в глотку — кипящее масло, а потом — четвертование за коронное преступление! А всех здесь присутствующих, как соучастников — на дыбу, и тоже на эшафот. Нам с тобой, как рыцарям, головы мечом порубают. А остальным — петля! Нормально, ага! Мальчонка веселится!

«И правда — что-то я в последнее время разболтался. Привык, что вокруг всегда все свои, а потом — как? Когда рядом будут люди разные? Так, я долго на этом свете не заживусь! За базаром следить надо!».

— Ладно! — решил Бруно, — Анджи, Вита! Отмойте этого засранца от крови, да тащите в его комнату. И чтобы даже носа оттуда не высовывал! Ну, пока эти гости не уедут, по крайней мере!

Лежа с закрытыми глазами, Каннут слышал, как выходили из мыльни его близкие.

«А как иначе? Именно мои близкие. Таковыми они стали для меня за прожитое здесь время!».

Выходя, Филип посоветовал Анджи:

— Ты, как отмоете его, тело помассируй — он быстрее тогда в себя приходить будет. Только возле ран — аккуратнее, а то опять может кровь пойти…

Анджи ответила:

— Да знаю я все это, Филип! Иди уже!

Потом ласковые руки женщин обмыли его. А Каннут — млел!

«Блин! Как приятно, а? Вот прямо растекаюсь весь от холи и неги! Как разбогатею, заведу себе домен — наберу гарем девок, чтобы вот так меня каждый день наглаживали! Ну… если башку раньше не срубят!».

Анджи была весьма умела: где надо — помассировала, где — погладила полегче, а где и размяла мышцы. И надо отметить: Каннут прямо сразу почувствовал, как ему стало легче! Настолько легче, что кровь прилила в голову… Ага, и в пах тоже!

Анджи хихикнула, взяла в ласковую руку его «достоинство»:

— Видишь, Витка! Точно оживает! Значит, все у него хорошо, а ты боялась, ныла! Только вот особо шевелиться ему сейчас нельзя… А потому… Смотри, как надо мужчин к жизни возвращать! Учись!

Сквозь несильно сомкнутые ресницы, Каннут видел, как мерно закачалась черноволосая голова его подружки… Ах, как закачалась! Не только видел, но и чувствовал!

«Точно! Домен, гарем и вот это все!».

Когда его с трудом перетащили в его комнату, на некоторое время Каннут остался один. Но — ненадолго! Бесцеремонный Филип потряс его за плечо, а когда парень открыл глаза, сунул ему под нос большую кружку с чем-то красным.

— Что это? — поморщился Кан.

— Бычья кровь! Бруно дал команду теленка заколоть, гостей-то чем-то кормить надо! Ну вот… Бычья кровь хороша после кровопотери. Я еще сюда кое-каких травок намешал, чуть магии добавил. Пей, не крути носом!

— А что, гости разве не уехали? — попытался увести разговор в сторону парень, — очень уж снадобье неприятно выглядело.

«Пить сырую кровь? Бе-е-е!».

— Нет, не уехали. Белые, в сопровождении пятеркиЧерных повезли тела погибших в Подорожку. Там часовня всех богов есть, там их и похоронят, при часовне. А ты — пей! Пей, я тебе говорю!