— Это почему же? — удивился Ефим.

— Чтобы хозяевам не надоесть! Ага… пиво есть. А закусить чем — осталось? — аппетит у корнета что-то разыгрался.

Перейдя на шепот, Юрий спросил:

— Ефим! А кто это была?

— Где, ваш-бродь? — начал придуриваться казак, — Может, вам поблазнилось?

— Брось! Мне и правда… хочется знать.

— То Анисья… — тоже перешел на шепот Ефим, — Они с Глашкой в девках приятельствовали. Через три двора от нас живет…

— А она…

— Вдова. Мужа ее два года как схоронили.

— Веселая вдова… — задумчиво протянул корнет, — А ведь хороша! Хороша кашка, да мала чашка!

— То так… Анисья и в девках веселой была. Да и сейчас не грустит! — усмехнулся казак, поправив наброшенный на плечи от вечерней прохлады кожух.

— А как же… А ну как узнают?

— Да как узнают-то? ЕеГлашка ахфицияльно пригласила почаевничать! — покачал головой Ефим.

— Так это вы, значит, сговорились, да? — засмеялся Юрий.

— А тебе плохо, скажи? — ответил ему смехом хитрован.

— Нет… Не плохо! — вздохнул корнет, — А как еееще можно увидеть? Она говорила, что улицы у вас бывают?

— По субботам! — кивнул казак, — Приезжай, ваш-бродь… Только… С Анисьей — не стоит.

— Почему? — удивился Плещеев.

— Ну-у-у… она там перед многими хвостом крутит, авансы раздает. Могут и побить, ваш-бродь…

— Это мы еще посмотрим, кто кого побьет! — фыркнул гусар.

— А что, Юрий Александрович, никак вы и на кулачках могете? — усмехнулся собеседник.

— А вот там и поглядим — кто чего может!

— И все же… не стоит она того. Да там и других баб хватает. Я ж вам говорил — вдов у нас много. Те, что помоложе, тоже на улицу приходят, у нас это не грех.

— А вот скажи… А как ее, Анисью-то, из дома-то на гульки отпускают? — почесал затылок корнет.

— Х-м-м… так кто ее удержит-то? Мужа, значит, нету. Свекровь тоже пару лет как преставилась. А свекор… выходит, есть у нее укорот на свекра! — немного скабрезно посмеялся Ефим.

— Ты думаешь… она — со свекром? — опешил Юрий.

— Вот чего не знаю — того не знаю! Свечки не держал, но вот думку — имею. Очень уж свекор ее балует, подарочки там разные… То платок, то — гребень резной, красивый, то отрез на новую юбку. Они, вообще-то, крепко живут, не бедствуют!

— Ефим! — окликнула их со двора Глаша, — Ночевать пора, стал-быть. Я пока в бане приберусь, а потом со стола соберу. Не засиживайтесь!

Ефим поскреб бороду и задумчивым взглядом проводил женщину. Плещеев хмыкнул:

— Ладно, я спать пошел…

Возвращался к себе Плещеев в задумчивости. Вроде и отдохнул, даже… «разговелся» по части женщин, но… Это же ненадолго. Уже через пару недель снова начнет неумолимо тянуть. И теперь — известно куда, в Кабардинку, к Анисье. И тут, по здравому рассуждению, Ефим прав. Не стоит злоупотреблять гостеприимством казаков. Да и на кулачках биться с возможными конкурентами не стоит — не к лицу это офицеру и дворянину. Общество не поймет, когда он с синяками на улицах Пятигорска появится. А уж в штаб с «фингалами»? М-да… не комильфо!

То есть… То есть нужно искать запасной вариант. Как та же Парашка. Стоит приглядеться к горничной купчихи.

«А вот с одеждой получилось неплохо! По крайней мере, куда за пределы города — уже вполне удобная и хорошая экипировка!».

С деньгами стало получше. А когда казаки отдадут деньги за коней — станет и вовсе нормально. Нет, не отлично, ибо даже тысяча рублей… Деньги хоть и очень неплохие, даже — немалые, но — не состояние! Особенно по расходам у господ офицеров. Все же надо иногда «спонсировать» какие-нибудь «безобразия», типа похода в бани Оганесяна или салона мадам Жози. Или хотя бы в складчину. Иначе за скопидома будут воспринимать, а это для молодого офицера… м-да…

Некрас, трусивший на лошади чуть позади, был тоже грустен. Но у того — другая причина: выход из запоя, он всегда труден и даже мучителен.

«Ничего! Пусть помучится, а то меня тут склонял не так давно. А сам? Вот и пусть терпит, старая кочерыжка!».

Но проезжая мимо ресторации, Плещеев покосился на денщика, вздохнул и скомандовал:

— Эй, унтер! Некра-а-а-с! К тебе обращаюсь, не спи! Заскочи в ресторацию, у официанта на входе спроси пивка свежего да заедок каких-нибудь. Ждать не буду. Догоняй!

И с улыбкой проводил взглядом воспрявшего старого гусара.

«Все-таки — как мало подчас нужно человеку? Пара бутылок пивка — и жизнь снова хороша и играет яркими красками. Ну и что мне стоит облегчить жизнь пожилому человеку? Да пусть его!».

А дома его ждал в возбужденном состоянии его сосед, почти сожитель, подпоручик Гордеев.

— Юрий Александрович! Вас который день нет дома… Тут уже и Ростовцев заезжал!

— Ростовцев заезжал по делу или… так?

— А? Ростовцев? Да, скорее всего, так… потому как был подшофе, как, в общем-то, и большую часть времени. Ростовцев — он и есть Ростовцев, чего уж там…