Юся, тем временем, ответил на даньтяо, (1) брошенный высоким латником с секирой. Но поединок не продлился долго — он закончился в два удара.

Видно было по позе юся, что он с наслаждением убил этого кровопийцу — Чангпу разделял его чувства к этим чудовищам. Но, в то же время, он считал ошибкой всё, что сейчас происходит. Если они проиграют лишь один раз…

Юся атаковал остальных кровопийц, решивших окружить его. Сначала у него получалось не очень — он пытался пробить их личины, но мечу подобное не под силу. А затем его ранили в спину и что-то сразу же изменилось.

Он спалил сразу пятерых-шестерых кровопийц потоком пламени из правой руки, а затем перевёл пламя на остальных и вызвал мощный взрыв, разбросавший десятки латников по полю.

Двигаясь со сверхъестественной скоростью, юся рубил латников, будто они одеты в бумажные халаты, а не в несокрушимую сталь…

Чангпу и не знал, что юся способен на такое: он использовал почти все стихии, орудовал мечом, как рукотворной молнией, разящей сразу насмерть.

Он убивал быстро, скупыми движениями, смакуя гибель десятков кровопийц.

Латники растерялись, они такого точно не ожидали, поэтому единственное, что получалось у них хорошо — умирать от рук юся.

Битва, тем временем, продолжилась.

Латники на флангах разгромили копейщиков и мечников, а затем занялись подошедшей кавалерией.

— А вот теперь мы проигрываем, — произнёс Чангпу.

— Сделай что-нибудь! — потребовал ван.

— Ничего не… — начал командир его армии.

Его прервал громогласный рёв рога. Кровопийцы на флангах резко развернулись и помчались назад.

Чангпу перевёл взгляд на юся и увидел, что тот уже заканчивает с латниками. Он врыл десяток из них в землю и теперь развлекал себя сносом их голов пинками.

Удар — голова кровопийцы улетает на пару десятков метров.

Удар — шея очередного кровопийцы ломается, но голова не отрывается от тела.

Удар…

Фланговые отряды латников стремительно пробежали в тылу своей пехоты и примчались к центру, где юся уже наскучило пинать головы.

«Сколько тысяч латников он уже убил?» — спросил себя Чангпу.

Он посмотрел на штандарт кровопийц и опознал в нём цяня, то есть, тысячи. Второй штандарт он обнаружил в руках убегающего знаменосца.

«Изначально было две тысячи», — подумал командир армии вана. — «Из них на ногах — пара сотен, но они бегут, как трусливые шавки».

В бой против юся вступило ещё четыре цяня латников-кровопийц. Они бросились на него решительно, рассчитывая завалить его металлом и плотью, но юся не позволил — он вырастил перед собой два метровых вала из земли, а затем обратил в лёд несколько десятков кровопийц слева от себя. Их сковало в ледяную глыбу, которую почти сразу же повалило натиском идущих позади.

Юся понял, что всё это слишком мелочно и начал жечь кровопийц пламенем.

— Нам нужна свободная кавалерия для удара с фланга, — сказал Чангпу. — Могу использовать вашу личную стражу?

Можно было использовать ту, что предназначена для прорыва фронта, но это лишит смысла всю стратегию боя — все потери будут зря, ведь не удастся добить отступающего врага.

В голове Чангпу уже начала формироваться новая концепция, предполагающая полное огневое уничтожение противника, но её он будет обдумывать после.

— Используй! — дал разрешение ван. — Мы не можем позволить себе ни одного поражения! Принеси мне победу!

Все кровопийцы были заняты юся, поэтому атаку с правого фланга встречать было некому. Не считать же за заслон пару сотен пехотинцев с мушкетами, выставленных второпях?

Элитные всадники вана, облачённые в пуленепробиваемые кирасы, пробили жалкий заслон и ворвались в тыл боевому порядку вражеской пехоты.

Длинные пики пробивали сразу по несколько тел, а затем пехотинцев давили бронированные нагрудники боевых коней. Все, кто упал, оказывались раздавленными закованными в шипастые стальные калоши копытами — жестокая и унизительная смерть.

Порядок разрушился почти сразу и пехотинцы трусливо бежали — правый фланг врага уничтожен и это значит, что можно начинать наступление.

— Сигнализируй пехоте — вперёд! — приказал Чангпу сигнальщику с рогом.

Рог прогудел нужную последовательность, и пехота армии вана Цзоу двинулась с места.

Они уже очень устали, но в них чувствовалась решимость довести этот бой до конца.

Санитары спешно грузили повозки ранеными, принесёнными с поля боя — некоторых уже не спасти, они бледны, как смерть, а некоторые лишены конечностей, поэтому их спасение имеет мало смысла. Но санитарам велено вытаскивать всех, потому что спасение всех, без разбору, очень хорошо влияет на боевой дух пехотинцев — они начинают верить, что если не повезёт, то есть шансы выжить…