Шрифт:
Наконец, противник потерял терпение и протрубил в рог. Вражеские солдаты, с нетерпением ждавшие начала, тронулись и пошли на сближение.
Ван Цзоу лично дал приказ, ему это было очень важно, и солдаты перед полевыми орудиями разошлись.
Навожу прицел, выставленный на четыреста метров, ровно на строй вражеских солдат.
Отхожу от прицела и подношу раскалённую «кочергу» к запальному отверстию. Затравочный порох загорается, пламя проникает в отверстие, а затем раздаётся оглушительный выстрел.
Густое облако дыма заволокло пространство перед нами, но я успел увидеть, как картечь врезалась во вражеский строй.
Остальные орудия тоже отстрелялись и результат их работы я увидел очень хорошо — картечь рвала тела вражеских солдат и оставляла после себя широкие пробелы в строю.
— Быстрее, заряжай! — скомандовал я, отвинчивая казну.
Обычные артиллеристы прилагают к этому немало сил, потому что я сконструировал уебанский механизм, не предусматривающий даже ручки для удобства раскручивания — в следующий раз, если он будет, обязательно предусмотрю. Но мне это никаких неудобств не создаёт — легко раскручивается и легко закручивается…
Кто-то из артиллеристов уже обжигался об казну, но мы предусмотрели толстые перчатки, поэтому больше инцидентов не происходит.
Заряжающий отработал оперативно — пробанил ствол через казну, вставил заряд картечи, затем пороховой заряд, а потом, после того, как я завинтил казну, почистил запальное отверстие щёткой и щедро насыпал затравочный порох.
Прицельный ползунок съехал от выстрела на отметку двести метров, но я снова перевёл его на четыреста и повернул орудие примерно на пять градусов левее.
Снова подношу «кочергу» и происходит выстрел. Мы выстрелили раньше всех — я подобрал себе лучшего заряжающего.
Произошёл наш выстрел, а через секунды после него грохнул залп. Автоматизм — вот до чего я довёл моих артиллеристов…
Перестрелка ещё не началась, а противник уже понёс значительные потери. Круто? Ещё как, блядь!
«Знали бы мама с папой, что родили гения военного дела…» — подумал я. — «Отец до конца жизни считал, что я конченый ебанат и долбоёб… А видишь, как получилось…»
Хотя, он бы точно не одобрил того, что сейчас происходит. Он, вообще, был довольно-таки миролюбивым человеком. Как он хуесосил любые военные конфликты, происходившие на постсоветском пространстве — почему-то он считал, что всё это лишь эпизоды одной большой гражданской войны.
— Заряжай быстрее, блядь!!! — выкрикнул я. — Они всё ближе!!!
Очередной выстрел, но уже на десять градусов правее.
Свинцовая картечь, как известно, вредна для окружающей среды, но ещё вреднее она для вражеских солдат — они не успевают умереть от плохой экологии…
Дым заволок всё пространство впереди, поэтому я точно не знаю, что происходит у врага. Густой дым, очень густой, вонючий и никак не желающий рассеиваться. И, как назло, ветра нет.
Сегодня, наверное, был бы отличный денёк для прогулок или шашлыков на природе…
Вражеская артиллерия тоже стреляет, причём одно из ядер врезалось опасно близко к нам — порвало на куски пять-шесть солдат в десяти метрах от нас. Некоторых ранило, но их сразу же оттащили санитары. Это моя система — говорю с гордостью и неебическим самомнением, хе-хе-хе!
Запах бойни, донёсшийся с места попадания ядра, быстро был перебит пороховой вонью.
Делаю ещё выстрел. И ещё. И ещё.
В очередной раз прикладываю «кочергу» к запальному отверстию, затравка прогорает, но ничего не происходит.
— Какого хуя?! — выкрикиваю я.
Но «Копейка» не подвела и выстрелила, пусть и с запозданием. А если бы я полез в казну, чтобы менять заряд? Меня бы просто поджарило!
Я назвал это орудие «Копейкой», но не в честь ВАЗ-2101, а в честь BMW 1-й серии. Остальные орудия 1-й батареи я назвал соответствующе: «Тройка», в честь BMW 3-й серии, «Пятёрка», в честь BMW 5-й серии и «Семёрка», в честь BMW 7-й серии.
Противник, несмотря на произошедшее, продолжал приближаться — настрой у него серьёзный. Наша пехота открыла залповый огонь, пехота противника остановилась и начала палить в ответ — всё, будто бы, идёт как обычно.
Но здоровенные пробелы во вражеском строю, создаваемые картечью, ненавязчиво намекали, что всё идёт нихуя не как обычно.
Ван Цзоу, вернее, цзунгуан Лэ Чангпу, бывший сотник с 27-летним стажем, медлил и не отправлял кавалерию. Видимо, хочет, чтобы пробелов стало больше, ведь это кратно увеличивает шансы кавалерии на успех.