Я же умерла. Я точно умерла.

Медленно, с трудом преодолевая сопротивление собственного тела, я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света. Когда глаза немного привыкли, я осторожно приподнялась и замерла в шоке.

Вокруг не было ни больничной палаты, ни, тем более, загробного мира (хотя откуда мне знать, как он выглядит). Я сидела в роскошной карете, обитой темно-синим бархатом. За окном мелькали деревья и луга совершенно не похожие на привычные пейзажи.

– Какого черта?
– прошептала я и тут же прижала руку к горлу. Голос был не мой. Выше, мелодичнее, с каким-то странным акцентом.

Паника накатила мощной волной. Я опустила взгляд, и сердце пропустило удар. Вместо моих длинных загорелых ног в костюме для выступления я увидела худенькие бледные коленки, обтянутые простым серым платьем.

– Блядь, - выдохнула я, и это слово в этом странном голосе прозвучало настолько нелепо, что я истерически захихикала.

Первая мысль - наркотики. Кто-то подсыпал мне какую-то дрянь, и теперь у меня галлюцинации. Я ущипнула себя за тонкую бледную руку без маникюра. Больно. Очень больно.

– Так, спокойно, - пробормотала я, пытаясь дышать ровно.
– Ты просто временно сошла с ума. Или в коме. Или это предсмертные видения.

Трясущимися руками я начала ощупывать себя. Платье из грубой ткани, под ним - простое нижнее белье, больше напоминающее исторический костюм. Волосы длинные, заплетенные в косу, не мои темные, а светлые, почти платиновые. Тело худое, с маленькой грудью и узкими бедрами, совсем не похожее на мою спортивную, тренированную фигуру.

В кармане платья что-то звякнуло. Я нащупала маленький хрустальный флакон. Пустой, но на дне осталось пара капель какой-то неизвестной жидкости.

– Это какое-то безумие, - прошептала я, оглядывая карету. Напротив меня на сиденье лежал сложенный пополам лист бумаги. Я потянулась к нему.

Записка была написана аккуратным почерком с витиеватыми завитушками:

«Прости, мама. Прости, папа. Я не могу стать собственностью чудовища. Лучше так, чем жизнь в клетке, даже если эта клетка из золота. Не вините себя. Я понимаю, что у вас не было выбора. Надеюсь, деньги помогут Рикки получить образование. Скажите ему, что я буду смотреть на него с небес. Прощайте. Ваша Кристабель».

– Кристабель?
– прошептала я, чувствуя, как холодок пробегает по спине.
– Что за хрень тут происходит?

Память услужливо подбросила обрывки чужих воспоминаний. Ярмарка невест. Оборотень со шрамом. Семейные долги. Яд старой ведьмы...

– О боже, - выдохнула я, глядя на пустой флакон.
– Она отравилась. Она, блядь, реально отравилась!

Я прижала руку к груди, чувствуя, как бьется сердце. Неровно, слишком часто, но определенно бьется. Жива. Каким-то образом я жива. В чужом теле, в какой-то средневековой карете, но жива.

– Так, Кристина, соберись, - скомандовала я себе.
– Тебе не впервой выкручиваться из дерьмовых ситуаций.

Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться, и взглянула в маленькое зеркальце, висевшее на стене кареты. Из него на меня смотрело юное лицо. Молочно-белая кожа, большие голубые глаза, опушенные светлыми ресницами, мягкие черты. Милое лицо. Совершенно не похожее на мое.

– Ладно, - прошептала я своему новому отражению.
– Допустим, я сошла с ума. Или это кома. Или, - я сглотнула, - я действительно умерла, и теперь моя душа оказалась в теле этой Кристабель. Которая только что отравилась.

Я чувствовала, как тошнота снова подкатывает к горлу. Если это правда, то какой-то частью меня я помешала ей умереть. Вытеснила ее душу, заняла ее тело. Что за сюр?

Карета внезапно замедлилась, и я, не удержавшись, завалилась вперед. В небольшое окошко, отделяющее меня от водителя, заглянуло морщинистое лицо с пышными седыми усами.

– Леди, мы прибыли к «Серебряному оленю», - произнес мужчина.
– Сделаем остановку на обед и отдых. Лорд Дерек ожидает нас в своем замке к закату, так что задерживаться не будем.

Лорд Дерек. Тот самый оборотень со шрамом, который «купил» Кристабель. Который теперь, по всей видимости, считает меня своей собственностью.

– Эм... Хорошо, - пробормотала я задумчиво.
– Сколько у нас времени на обед?

– Час, не больше, леди, - усатый кучер слегка склонил голову.
– Вам помочь выйти?

– Нет, я справлюсь, - я расправила плечи и выпрямила спину, как перед выходом на сцену. Что бы ни происходило, я не собиралась показывать страх. По крайней мере, не внешне.