— Я пугаю тебя? — как ни в чем не бывало поинтересовался мэр. — Я пошел и выбрал кольцо, чтобы ты знала, что важна для меня. Потом, как подросток, испугался, что поймешь неправильно и убрал его подальше.

Я стояла посреди комнаты. Вот и настал момент, когда мы с лордом Сноу выясняли отношения. Здесь и сейчас. Не оттянуть и не перенести.

— Чего ты ждешь от меня? Гарантий, что не стану задерживать в Аду? Извинения за ночь я, кажется, уже приносил. Могу повторить и за каждый день. В чем моя вина? В том, что я не в состоянии избавиться от мыслей о тебе. Возможно, если бы ты не смотрела на меня так, то я бы подавил это в себе… Но и на это ты легко найдешь возражения. Любая девушка, в принципе, не способна долго сопротивляться натиску демона.

Подобные вспышки должны были пугать меня, напоминая разницу в моем и его положении. Хотя бы на физическом уровне. Однако в этот раз я довольно быстро пришла в себя. Не позволять же ему и дальше крушить домашнюю обстановку. Хватит с нас троллей.

Уселась во второе кресло рядом с камином, пока он не зашвырнул подальше и его.

— И что такого, что мне страшно? Идя на поводу своей склонности, я загоняю себя еще глубже. Мало того, что я подхожу местным жителям для создания детей, так меня еще и угораздило вступить в связь с одним из герцогов этого мира. Людвиг…

Убедившись, что я не пытаюсь выбраться из комнаты и не бьюсь в истерике, мэр вернул на место отлетевшую от его кресла спинку и поставил свое поближе к моему. Помедлил секунду, но сел рядом.

— Я посчитал важным, чтобы услышала правду от него. У меня были подозрения, что ты из очень дальнего человеческого мира. Поэтому сложностей с адаптацией в местном климате, несмотря на все ухищрения, у тебя больше. Фейри подтвердил эти догадки, — сообщил Конвей, не сводя с меня напряженного взгляда. — Просто так перемещаться к тебе туда-сюда не смогу даже я.

Значит, то же самое относилось и ко мне. Однако Конвей не настаивал, что переход невозможен или что осуществим всего один раз.

— Если я и в этом вопросе полностью зависима от тебя, чего же ты так нервничаешь? — осторожно поинтересовалась и не менее острожно погладила его по плечу.

Его кожа под рубашкой обожгла мои пальцы сухим жаром. Впрочем, я уже привыкла, что вреда от этого никакого. Еще одно напоминание, кто передо мной.

— Стоит мне забыться, и реальность откидывает назад. Словно все повторяется. И на самом деле я тебе вовсе не нужен, — он хмыкнул и тут же скорбно поджал губы. — Зато в твоем случае я могу быть уверенным, что тебе так же не нужен ни мой титул, ни влияние, ни земли.

Я подавила желание прижаться к нему и приступить к немедленному утешению. Во-первых, буквально минуту назад готова была бежать к себе и прятаться. Во-вторых, он не искал моей жалости, однако явно не прочь рассказать больше о своем прошлом.

Не вполне нравственно выпытывать подробности о покойной супруге, но как еще разобраться с Тэнгиром... С чего же начать расспросы?

Поднялась и встала за его креслом, положила руки на плечи, наклонилась к нему, а он откинул голову назад. Оба замерли так на несколько секунд.

— А эти провалы в памяти, о которых ты говорил… ты вообще ничего не помнишь? Как пришел ко мне, как лег… И часто такое случается?

Такими неловкими подводками я рисковала получить в собеседники древнего бога, в то время как мне важен ответ именно Сноу. Но Эллиота мой вопрос вроде бы не задел.

— Все началось после смерти Мэриам. Когда я входил в раж, то после обнаруживал себя выполняющим обычные рутинные процедуры, а из жизни выпадало от нескольких часов до половины дня или ночи. Но раньше это касалось только сражений. Я громил противника и не запоминал как. Причем в обычном состоянии я вряд ли бы сумел нанести столь сильный уроне.

Его голова покоилась у меня под грудью, и я чувствовала себя Далилой, расспрашивающей Самсона.

Я все равно нашла себя сидящей у него на коленях. В этом случае обошлось без магии или провалов в памяти. Невыносимо было наблюдать Конвея таким — сгибающимся под тяжестью собственных слов.

Он гладил мои пальцы, и иногда осторожно, почти невесомо, проводил подушечками среднего и указательного по моим щекам.

И дело не только в разгадывании загадок. Мне, как и раньше, хотелось узнать о нем больше: каким он был до женитьбы, чем жил, где сражался. Поэтому вопросы сыпались, а он для разнообразия не пытался увиливать. Наверное, решил, что проще дать непоследовательной девице то, что она требовала. Или понимал, что чтобы вызвать чувства, маловато носить белые рубашки на загорелой груди — нужно больше вводных.

— Пожалуй, первая и серьезная потеря памяти произошла в момент, когда я здесь очнулся.