— Тогда в чем проблема? — Василий развел руками, изображая невинность, которой у него не было даже в прошлой жизни.

Асмодей замер, потом резко выдохнул пламя из ноздрей (что, видимо, было демоническим аналогом нервного смешка) и тыкнул пальцем в салфетку.

— Ладно! Но если это ловушка — я сделаю из вас не просто стулья, а унитазы!

Он подписался с таким размахом, что салфетка вспыхнула синим пламенем, но, к удивлению всех, не сгорела — видимо, магия контракта защитила ее.

— Теперь ваша очередь, — прошипел он, протягивая им свой пергамент.

Василий и Борис сделали вид, что внимательно изучают текст, хотя на самом деле просто искали самое красивое место для подписи. В конце концов, Василий мазнул когтем, а Борис оставил отпечаток лапы (слегка испачканный в селедочном жире).

— Отлично! — Асмодей потер руки, и в воздухе вспыхнули огненные буквы: «Аванс выдан». Из ниоткуда появился небольшой мешок, набитый чем-то шевелящимся, и миска, наполненная чем-то, что пахло одновременно райским нектаром и кошачьими консервами премиум-класса.

— Удачи на новом рабочем месте, — сладко проговорил демон, но в его глазах мелькнуло что-то зловещее.

— Спасибо, шеф! — Василий схватил мешок, Борис вцепился зубами в миску, и они поспешно ретировались, оставив Асмодея в приятном послевкусии после найма новых работников.

...

Прошло около десяти минут, прежде чем демон решил проверить, как его недавно вступившие в должность подчиненные осваиваются. Он поднялся наверх, в основной зал, ожидая увидеть Василия, моющего полы демонической шваброй, или Бориса, раздающего чертенятам проклятые закуски.

Но бар был пуст.

Точнее, не совсем. На стойке лежала та самая салфетка, теперь слегка обугленная, а рядом — крошечная записка, нацарапанная на обрывке пергамента:

«Спасибо за аванс! Кстати, пункт 4.3 нашего контракта (тот, который ты не смог прочитать) гласит, что мы имеем право на "творческий отпуск" в случае, если работа "не соответствует ожиданиям". А твоя — не соответствует. С уважением, Василий и Борис. P.S. Кот говорит, что селедочный самогон — отвратительный».

Асмодей застыл. Потом медленно, очень медленно, его лицо начало краснеть, пока не стало цвета лавы.

— МЕНЯ ОБМАНУЛИ… НА СОБСТВЕННОЙ САЛФЕТКЕ?!

Где-то вдалеке, уже за горизонтом, Василий и Борис синхронно чихнули.

— Кто-то вспоминает, — философски заметил кот, доедая кусочек деликатеса.

— Главное — чтобы не догнал, — пробормотал Василий, ускоряя шаг.

А в баре «Последний Глоток» в этот момент раздался звук, напоминающий взрыв ядерной бомбы, но с более демоническим акцентом.

Пустоши Нижних Миров расстилались перед ними, как гигантская, изъеденная язвами равнина — трещины в земле дышали серным паром, а небо, налитое густым багровым светом, казалось, вот-вот треснет по швам, обнажив что-то ещё более жуткое. Василий шёл впереди, его демонические когти впивались в рыхлую почву, оставляя за собой следы, которые тут же начинали дымиться, будто земля не выносила его нового обличья. Борис, устроившись у него на плече, неспеша вылизывал себя, изредка поглядывая на мешок с душами грешников, который болтался у Василия на поясе.

— Если мы свернём у этих скал, похожих на гнилые зубы, то, по идее, должны выйти к её чертогу, — прикидывал Василий, прищуриваясь.

— По идее, — флегматично отозвался кот. — Но в этом месте даже идеи имеют привычку сходить с ума.

Они уже собирались обогнуть очередной выступ, когда Борис вдруг насторожился, его уши резко встали торчком.

— Вась.

— Что?

— Вон там.

Василий повернул голову и замер.

Посреди пустоши, у подножия чёрного камня, лежала девушка.

Её тело было неестественно вытянуто, будто кто-то пытался нарисовать её на пергаменте, а потом смял и выбросил. Длинные, почти белые волосы растрепались по земле, сливаясь с пеплом, а кожа, бледная, как луна в мире без ночи, казалась полупрозрачной — сквозь неё проступали синие прожилки, словно корни ядовитого растения. Губы, потрескавшиеся и бескровные, слегка приоткрылись, будто в немом крике.

— Чёрт… — Василий бросился к ней, забыв на секунду, что сам теперь больше похож на черта, чем на спасителя.

Он опустился на колени, осторожно приподнял её голову. Тело было лёгким, как пустая оболочка, но в груди ещё теплилась слабая искра жизни — он почувствовал её своим новым демоническим чутьём.

— Она жива, — прошептал он.

— Пока что, — заметил Борис, подойдя ближе и обнюхав её руку. — Но ненадолго. Смотри — она иссохла, как мумия. В этом мире долго не протянет.

Василий нахмурился.

— У нас есть еда.

— У меня есть еда, — поправил его кот, прижимая лапу к миске с деликатесами. — И я не собираюсь…