Всё это конечно довольно примитивно, ведь главное соляное богатство скрывалось там, под водой, только пока у меня не было средств до него добраться. Сейчас главное подготовиться к холодам, закупить провизию, подготовить одежду.

Кстати, из шкур сурков при определённой выделки получается довольно крепкая кожа. На вид она, конечно, страшненькая, но сапоги или плащи получатся тёплые и удобные. Будет чем заняться женщинам долгими зимними вечерами.

Бабулю я оставила в Вороново, наказав ей и тётушке Нинель не давать Николасу вставать и напрягать ногу, а ещё посоветовала кормить его крепким мясным бульоном, таким, как варят на холодец. Лучшее средство для заживления переломов.

Я была уверена, что пожилые дамы станут лучшими сиделками моему мужу.

Странно было так думать о Николасе. Муж. Никак не свыкнусь со своим новым статусом. Наверное, я настолько привыкла к ответственности и самостоятельности, мне тяжело представить, что может быть по-другому.

Даже вернувшись домой и заслушав доклад Джона, который все эти дни старался не попадаться мне на глаза, я села за чертежи. Прекрасно понимая, что травма ноги не удержит Николаса в постели, я до полуночи рисовала костыль.

С того дня так и моталась между двумя усадьбами, улаживая дела в одной и вникая в дела другой. Николас постепенно знакомил меня с особенностями хлопкового земледелия, весь упор он делал именно на него. Большую часть его земель занимали поля и лишь более бедные участки отводились для пастбищ. А те, что ближе к Белому озеру так и вовсе никогда не использовались.

Зато теперь их могу использовать я. Добыча соли – работа сезонная, хлопка мы много всё равно не вырастим, а вот овцеводство довольно перспективная отрасль. Я всё ещё рассчитывала попасть в гости к нашим соседям, той самой милой пожилой паре, разводящей овец. Было бы интересно узнать их мнение, а может и выкупить несколько племенных животных.

Всё это мы обсуждали с Николасом, всё больше времени проводя вместе, а после того, как ему смастерили костыль, так ещё и гулять стали. Даже иногда устраивали пикники на природе: брали корзинку с провизией, забирались в повозку и ехали подальше от всех. Вдвоём.

Это случилось через две недели после нашей свадьбы, в одной из таких поездок. Я уже неплохо управлялась с конным экипажем, сидя на месте возницы. В этот раз мы остановились посреди ковыля. Горячий степной ветер шевелил пушистые метёлки, они перекатывались словно волны с шапками белой пены, аж дух захватывало!

Я остановила повозку, подала Николасу костыль, помогая ему спуститься. Расстелила поверх травы старое одеяло, поставив рядом корзину с едой.

– Как тут красиво! – я стояла и смотрела на перекатывающийся на ветру ковыль.

Николас подошёл сзади, обнимая рукой за талию.

– Да, красиво, - кивнул он.

Его дыхание шевельнуло волосы возле моего уха. Щекотно! Я улыбнулась и потёрлась о его плечо.

– Есть хочешь?

– Нет, - качнул он головой, - давай, просто посидим в тишине.

Он прав, не часто нам выпадали вот такие спокойные минутки. Мы опустились на одеяло, Николас положил свою голову мне на колени, мои пальцы коснулись его выцветших на солнце прядей волос. Я постепенно привыкала к своему мужу, училась ему доверять.

Николас перехватил мою руку, поднеся её к своим губам, целуя каждый пальчик по очереди, едва уловимо касаясь запястья и эта невинная ласка казалась намного интимнее всего того, что мне доводилось испытывать раньше.

Я сама не заметила, как она перешла во что-то большее, но вскоре Николас уже осыпал поцелуями мои плечи, ключицы, опускаясь всё ниже. Завязки на вороте блузы оказались распущены, выставляя напоказ светлые холмики грудей, выпрашивающих свою порцию поцелуев и вскоре они их получили, жадные, горячие, будоражащие кровь.

Сам Николас до сих пор оставался в рубахе, это показалось мне жутко несправедливым. Стащив её прямо через голову, я нетерпеливо провела чуть подрагивающими пальцами по широким, тёмным от загара плечам, а потом, чуть царапая кончиками ноготков - по его груди.

– Софи, что ты творишь?! Я больше не могу себя сдерживать! – прохрипел он.

– А ты не сдерживай, - я провокационно выгнулась ему навстречу.

Следующий звук больше походил на рычание, сминая мои губы поцелуем. Голодным. Требовательным. Уносящим куда-то за пределы вселенной.

Одежда вдруг показалась досадной преградой, мешающей почувствовать близость наших тел. Кожа к коже. Уже ничего не могло остановить нас, доводя до вершины блаженства.

А потом мы лежали обнявшись, мокрые, разгорячённые, глядя в голубое бездонное небо, провожая глазами редкие облака. И не нужно было слов, и так всё было понятно. Рухнули все надуманные преграды, страхи и отговорки. Лишь тихое:

– Люблю, - на ушко, заставляя кров ь быстрее бежать по венам.

Я перекатилась на живот, заглядывая в глаза любимого мужчины, теперь я была в этом абсолютно уверена.