Конечно, мы не избежали множества вопросов, в Белое озеро тут же повалили охотники за удачей и желающие подзаработать, но я сразу поставила условие – чтобы попасть в бригаду, нужно сначала это заслужить. Доказать делом.

Вот тут очень кстати пришлась постройка овчарни, которую я хотела отложить до весны. Но раз добавилось столько свободных рук – грех не воспользоваться. Так сказать – отработай испытательный срок, а там посмотрим.

Пустых домов в деревне хватало, нужно только было привести их в порядок. Так что вскоре у нас прибавилось целых три семьи. Помимо них в деревне остались ещё четверо молодых одиноких мужчин, всех вместе пока заселили в одну избу.

Мы с Николасом тоже определились с местом жительства, решив, что мой дом намного больше и тут нам будет удобнее. Тем более, до Вороново рукой подать, меньше часа верхом.

Да и в усадьбе у мужа всё уже отлажено, достаточно лишь небольшого присмотра, когда как у меня нужен глаз, да глаз.

Но помимо приятных хлопот были ещё дела, которые требовали всего моего самообладания. Мачеха сбежала, но не успокоилась.

Сначала она пыталась оспорить наш с Николасом брак, но тут в игру вступил нанятый нами дознаватель. Он разыскал того самого любителя юных девственниц, которому мачеха продала первую ночь Софи.

Несколько золотых сделали своё дело, он свидетельствовал о том, что мачеха сама предложила ему весело провести время со своей падчерицей. К делу приложили заявление о принуждении несовершеннолетней дворянки к торговле телом.

Не сказать, чтобы это было серьёзным преступлением, если бы я была обычной крестьянкой, на это просто не обратили бы внимания, но дворянский титул решал всё.

У мачехи тут же отобрали должность моего опекуна и оспорить наш с Николасом брак она больше не могла.

К тому же это грязное дело сильно ударило по репутации женщины. Жених её дочери тут же отменил венчание, да и двери приличных домов города теперь для них навсегда закрыты.

Но это была только часть дела, оставалось ещё завещание папеньки. Утаив документ, мачеха завладела всем его имуществом. Но видимо он слишком хорошо её знал и успел подстраховаться, оставив один экземпляр завещания в нотариальной конторе, где его и отыскал тот самый дознаватель.

На имущество тут же был наложен арест. Дом и одну из лавок опечатали.

Вот только мачеха и на этом не успокоилась, ночью она вскрыла двери торговой лавки и попыталась вывезти из неё весь товар. Тут её и повязали. Теперь она ожидает суда, куда мне надлежит явиться в качестве потерпевшей стороны.

Да и с полученным имуществом нужно что-то делать.

Наняв дорожный экипаж и отдав управляющему последние распоряжения, я наблюдала за погрузкой вещей. Рядом, сжимая в руках носовой платочек, стояла бабуля.

Я предлагала ей отправиться с нами, но она ответила, что Белое озеро навсегда останется её домом и не стоит бередить душу старыми воспоминаниями. Единственное, что она попросила – привезти портреты её мужа, моего деда, любимой дочери Алисии и ещё несколько памятных вещей.

Николас подал мне руку, помогая забраться в экипаж. Дилижанс качнулся, трогаясь с места. За окном мелькнули распахнутые ворота, дома деревни и потянулась серо-рыжая степь.

С неба упали первые мелкие капли дождя, вот и сюда докатилась осень. Надеюсь, мы успеем добраться до перевала, пора дорогу ещё не размыло.

Вместе с дождём в душу закралась какая-то щемящая грусть. Словно почувствовав это, Николас накрыл мои лежащие на коленях руки своей ладонью.

– Всё будет хорошо!*

Поездка в дилижансе была намного удобнее и безопаснее, чем в обозе. Правда и времени занимала больше.

На ночь мы останавливались на очередном постоялом дворе и ехали дальше. Позади остались горы и тот городок, мы с впервые встретились. Николас даже предложил отметить это дело в одной из местных рестораций. Не думала, что он такой романтик.

Родной город Софи встретил нас мокрыми, потемневшими от дождя улицами. Холодный осенний ветер срывал с деревьев последние рыжие листья, кидая их прямо под ноги горожан. Те, нахохлившись, прятали лица за поднятыми воротниками и капюшонами плащей.

Я прильнула к окну дилижанса, дождевые капли ручьями стекали по стеклу, делая картинку размытой, словно в тумане. А может, это просто вдруг набежавшая слеза?

Этот город был мне чужим, но в тоже время я чувствовала в груди что-то такое… необъяснимое…

Сначала нам пришлось заехать в адвокатскую контору, где служил господин Лейсон, тот самый дознаватель, которого нанял Николас.

Я с интересом рассматривала неприметного мужчину в сером, чуть потёртом сюртуке. Да и сам он был серым, невзрачным, такого увидишь в толпе и пройдёшь мимо, потому что глазу не за что зацепиться, а потом даже не вспомнишь о мимолётной встрече.