«Значит, я ошиблась?» — Стойкий запах мочи, мужской, с мужскими феромонами ударил в нос". У Гончьей потекли слюни, свело колени прижав к земле, обычная реакция на самца после ночи Агохлу и Онохо. «Он точно есть! Где же он?»

Красные глаза Хряккера стали темнеть. По тёмным, запачканным штанам потекла вонючая жидкость. Молча, потеряв сознание, существо падает на землю. «О нет, раненая моим выстрелом Хряккер, это и есть самец!» — едва мысль эта осветила её голову, Гончья сорвалась с места, бросив оружие, с криками:

— Я помогу! — проскочив мимо сородичей, прильнув к толстяку она в панике осматривает тело. — Боже, такой большой, такой сильный… какие же крепкие суки родятся от этого борова. Не умирай, только не умирай, мы же ещё не спарились… Не умирай или я умру с тобой. — Перевернув того на спину, закрыв открытые раны кусками ткани, она кричит:

— Целительниц, зовите всех целительниц!

Необходимые условия выполнены, Алексей получает 2 уровень. Поздравляем!

Я слышал этот голос перед тем, как отключиться, обессиленным пасть в жаркие и ждущие меня объятия Мир-ри. Наконец-то боги смилостивились, система сжалилась, дала мне толчок, или… быть может, отвесила пинка под зад, чтобы не расслаблялся. Когда голос говорил, моё уставшее тело чувствовало облегчение. Лёжа в постели с одной женщиной, я почему-то вспоминал другую. Мария сказала правду: с повышением уровня мы становимся сильнее; идёт некий откат — в теле, но не в разуме. Главное, чтобы это не был сон, всего лишь фантазия, незапланированная мечта, пришедшая ко мне после двухлунья этого мира. Я засыпал с навязчивой мыслью в голове, и хоть чувствовал, что тело ещё готово двигаться, с разумом, затуманенным дневными достижениями, поддался естественному желанию и, пав на мягкие груди, отключился.

Всё потухло, глаза видели тёмный экран от старого монитора, который только что потушило, словно сгорел старый кинескоп. Ох, и пиздили меня тогда за него, да так больно. И мать, и хахаль её, и даже сестры, хотя именно эти дуры своей дэнди посадили телик. Чёртовы сучки, слишком сильно вжились в роль.

За тьмой пришли воспоминания — тёплые, местами даже жаркие. Там все жили счастливо. Я хвастался маме хорошими оценками, ЕГЭ, пройденным с результатом, превосходящим все ожидания; сёстры завидно косились на мамин кошелёк и то обещание, которое она мне дала. Я шёл учиться, получать водительские права! «Может, станешь шафёром президента, если учёбу бросишь…» — обнимая и целуя в лоб, подтрунила мама. Яркие и приятные глазу картины сменились осенней серостью и проливным дождём. Теперь уже я целую её в лоб, в последний раз, прежде чем гроб закрылся, и она отправилась в лучший из миров. Годы моей жизни в двух минутах сновидений, словно кто-то демонстративно показал мне светлое и тёмное, до и после. Радость, наслаждение от жизни, улыбки сменились горькими слезами девочек, сестры, павшей на колени у гроба, умолявшей маму вновь открыть глаза. В своих самых жутких ночных кошмарах я каждый раз слышал её истеричные мольбы, душераздирающий крик.

Сердце болезненно сжалось, настолько, что я забыл, как дышать, и тут же открыл глаза. Потолок из пальмовых листьев, приятное задувание тёплого ветра, щебетание птиц и далёкие женские голоса кругом. Всё вокруг вновь изменилось; пытаясь понять, что было сном — прошлое или настоящее, я зубами прикусываю нижнюю губу. Больно, кажется, я переборщил, прокусил — вот идиот. Приподнявшись в кровати, оглядываюсь: никого вокруг нет, лишь на полу плетёная корзинка с фруктами, щедро украшенная разными цветами. Охренеть, всё круто, конечно, но я, наверное, сейчас отдал бы жизнь за чашечку кофе или бутылочку минеральной воды. Вчера я знатно пропотел, сушило неподетски, а вокруг даже простой воды нет. Вчера… чёрт, уже, наверное, даже сегодня, я перестарался, слишком сильно налёг на кошку, потерял над собой контроль. Голос системы поразил меня в тот момент, когда Мир-ри, уже будучи чуть ли не в бессознательном состоянии, получила очередной выстрел внутрь. То было неожиданностью, глотком свежего воздуха в очень душную, напряжённую ночь. Хоть мы и поработали с этой киской так, что она и стонать толком не могла, я ощущал некую опасность. Вряд ли Мир-ри могла отключиться, забыть как во второй раз отсасывала, веря в сказочную возможность сотворить величайшее для этого мира чудо. А ведь она сотворила… правда, в тот момент мои пальцы в интимном месте заставили её дугой гнуться, но всё же. У меня встал, и мы продолжили. Чёрт, я не хочу превращаться в раба, быка осеменителя, которого посадят под замок, запрут в клетку, и в один прекрасный момент, в экстазе откусят член.

Блять, держи себя в руках! Было и было, думать нужно о насущном. Я апнулся, получил уровень, но как? Что стало тому причиной? Вариантов в заспанной голове несколько, первый самый банальный — физические нагрузки. Этот вариант маловероятен, так как мы здесь не первый день, и, судя по той же тёте Вере, будь всё так просто, давно уже взял бы не один и даже не два уровня. Дальше идёт тема с прожитыми днями: чем больше прожил, тем круче стал. Как по мне, херня, иначе, слишком медленная прогрессия, хотя с другой стороны — пассивное увеличение уровней, завязанное на выживании в неизвестных землях. В общем, спорно.

Ближе к очевидному, это как ни странно, как ни тупо и дебильно — оргазмы кошек или же мои собственные. По факту, хрен знает, сколько этих «оргазмов» я доставил Кетти, когда меня насиловали, и теперь ещё с Мир-ри, тоже непонятно. А вот что касается меня, то это было не так много — три уверенных раза. Первый раз в лесу с Укомой и её бойцами, потом два раза сегодня. Всего три уверенных раза — крайне малое число, вполне реальное для получения чего-то на подобии второго уровня. Хм… странно, хотя не менее странно и то, как быстро при совокуплении со мной те бабы отлетали с удовлетворёнными мордами. Ну не похож я на секс-гиганта, и друг мой на бычью кукурузину, тоже не похож. В общем, вариантов, связанных с моим развитием, много, какой из них правдивый, покажет время.

Из-за шатра слышится какой-то крик, топот, по тяжёлым шагам — либо бык, либо…

— Лёха, Лахё, ты сейчас охереешь! — ворвался в шатёр Добрыня. Конечно же, это был он. Тряся меня за плечи, дед с восторгом и детской эмоциональностью кричал: — Я поднял его, Лёха, уровень, я поднял его!

— Чё, блять…

— Я слышал голос в голове! — прямо мне в лицо, пырская слюнями, кричит Добрыня.

Я только проснулся, сам свои мысли в порядок не привёл, а вот дед уже ворвался в шатёр, причём, судя по кошкам на земле у входа, ещё и их притоптал. Так и хотелось подшутить, сказать: «Дед, прими таблетки, какой ещё голос…», но ситуация требовала серьёзного разбора.