Не успел я завершить мысль, как магофон в моём кармане разразился пронзительной трелью. Я достал артефакт и ответил.

— Слушаю, — проговорил я, ожидая отчёта от Коршунова.

— Ах ты сукин сын! — засмеялся в трубку звонкий молодой голос. — Ты серьёзно думал, что можешь вот так запросто вломиться в мою деревню и украсть моих людей?! Да я тебе кишки на сабле намотаю! Скоро познакомимся, воевода!

Глава 7

Известие о захвате его отряда, отправленного в Большие Острова, застало Ракитина за завтраком. Гонец, едва переводящий дыхание, ворвался в дом и, сбиваясь, доложил, что ночью в деревню проникли враги, усыпили дозорных и увезли всех бойцов, включая рыжебородого Степана и старосту Кузьму.

— Наподдали они нам, барин!.. — пробормотал запыхавшийся боец, протирая красные от недосыпа глаза. — Я один уцелел! В бочке с квашеной капустой схоронился, когда шум начался. Они всех повязали, а я, как ушли, сразу к вам!

Ракитин вскочил с такой яростью, что зацепился шпорой за край скатерти. Стол дёрнулся, огромная кружка с квасом опрокинулась, и тёмная жидкость окатила воеводу с головы до ног, мгновенно превратив его белую рубаху в коричневую. Лицо боярина покраснело, глаза загорелись яростным огнём. Молодой воевода заметался по комнате, хватаясь то за саблю, то за револьвер, а затем подскочил к перепуганному гонцу и начал трясти его за грудки.

— Кто, мать-перемать?! — закричал аристократ. — Говори быстрее, кто посмел?!

— Люди воеводы Платонова, барин, — забормотал гонец, чья голова моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы, — из Угрюма.

Руслан с размаху ударил кулаком по столу, отчего тарелки подскочили.

— Платонов?! Этот выскочка! Ссыльный преступник! — брызгая слюной, заорал он. — Иваныч! ИВАНЫЧ! Где тебя черти носят?!

В свои двадцать четыре года он знал: промедление в таких ситуациях смерти подобно. В его особняке — простом деревянном доме, лишь немного отличавшемся от обычных изб Иванищ — поднялась суматоха. Сам Руслан ринулся к своему магофону и, не задумываясь ни на секунду, открыл приложение «Пульс». Эту социальную сеть он редко использовал, но сейчас она могла пригодиться.

— Платонов… Платонов… — бормотал он, лихорадочно вбивая фамилию в поисковую строку.

К его удивлению, результат нашёлся почти сразу — страница Прохора Игнатьевича Платонова, воеводы Угрюма, со множеством восторженных комментариев. «Герой Пограничья», «Победитель Бездушных», «Освободитель пленных учёных» — чего только не писали в комментариях неадекватные восторженные фанаты и фанатки. И судя по профилю, сам Платонов уже 4 месяца как не заходил на собственную страничку и не публиковал никаких новых постов.

— Тьфу ты, — скривился Ракитин, листая страницу. — Просто счастливчик безмозглый! То-то я прославлюсь, когда разобью его в пух и прах!

К счастью, воевода-выскочка, видимо, совсем не заботился о безопасности — номер магофона был указан прямо в профиле. Руслан немедленно набрал номер и, услышав ответ, не сдержал эмоций. Пусть знает, этот Платонов, что за свои поступки придётся отвечать.

Беседа получилось краткой и не сказать, что шибко конструктивной.

Руслан сжал магофон так сильно, что костяшки его пальцев побелели. От переполнявшей его ярости дрожала даже рука. Никто, никто, не смел так поступать с его людьми!

— Да чтоб тебя… — прошипел молодой воевода, швырнув артефакт на стол, и повернулся к вбежавшему наконец слуге. — Собирай всех дружинников! Сейчас же! — проорал он, крутанув усы. — Мы выступаем на Угрюмиху! Покажем этим канальям, почём фунт лиха! Я лично этому Платонову задам такую взбучку, что будет ходить и оглядываться!

— Хорошо, барин, но скольких сможем так срочно собрать? — попытался вклиниться помощник. — Может, назначить сборы на завтра?..

— Нет! Выступаем немедля! — отрезал Ракитин, хватая со стены саблю. — Около тридцати в Иванищах сейчас, ещё пятнадцать-двадцать из Панфилово подтянутся через пару часов. Достаточно, чтобы стереть это захолустье с лица земли! В конце концов, сколько там у него может быть людей?..

— Если подождать бойцов из других деревень… — начал Иваныч.

— Нет времени ждать! — перебил его Ракитин, прыгая на одной ноге, пытаясь влезть в чистые штаны. — Наши люди в опасности! В плену! На закате мы выступаем. Пусть остальные догоняют по пути. Я этому Платонову сейчас такую трёпку задам, что мать родная не узнает!

Слуга почему-то только горестно вздохнул.

Пока во дворе собирались дружинники, Руслан, наконец, смог перевести дух и собраться с мыслями. Вот уже третий год он пытался построить здесь, в Пограничье, то, что не смог получить во Владимире, — собственную судьбу, не связанную с семейными тяготами и безденежьем.

Род Ракитиных когда-то принадлежал к мелкому боярству Владимирского княжества, но к моменту рождения Руслана почти всё было утрачено. Отец его, Варлам Петрович, служил мелким чиновником в канцелярии, вечно перебивался с хлеба на квас и заливал горе дешёвой водкой по вечерам. Долги семьи росли, имение ветшало, а нрав главы семейства становился всё более желчным.

— Это всё князь проклятый, — говаривал он за ужином, стуча кулаком по столу. — Род Ракитиных должен был процветать, а не прозябать в нищете! Если б мне дали хоть малую часть родовых земель назад…