В трубке послышался короткий свист.

— Ядрёна-матрёна! — по традиции воскликнул разведчик. — Это ж целое состояние… Хотя для «Перуна» это практически благотворительность. У них репутация элитного подразделения.

— Воротынцев прямо сказал, что против настоящего Гона один-два отряда ничего не решают. Однако он согласен обучить одного нашего человека, который потом мог бы натаскать остальную дружину. Восемьсот рублей за четыре-шесть месяцев обучения.

— Удивительное дело! — ответил после короткой паузы Родион. — Эти волки своими секретами делятся реже, чем зубами. Значит, чем-то вы им приглянулись, воевода. Неспроста это.

Я постучал пальцами по столешнице, обдумывая ситуацию.

— Как думаешь, есть ли другие варианты? Например, переманить откуда-нибудь опытного инструктора для тренировок боярского спецназа? Это будет быстрее и эффективнее, чем с нуля обучать нашего человека?

В трубке повисла тишина, нарушаемая лишь лёгким потрескиванием связи. Наконец, Коршунов ответил:

— В теории — возможно, на практике — нет, — в его голосе слышался житейский опыт и цинизм человека, повидавшего жизнь со всех сторон. — Такие люди нарасхват, как свежие пироги на ярмарке. С их уровнем компетенции они служат при княжеских дворах, в элитных подразделениях, у богатых родов. За ними охотятся лучшие вербовщики. И, при всём уважении, они вряд ли поедут в глухомань вроде Угрюма. Особенно когда Гон на пороге — никто не хочет, чтобы его кишки наматывали на еловый сук где-то в Пограничье.

Я задумался над его словами. Логично.

— Есть ещё один момент, — продолжил разведчик через магофон. — Приглашать чужака на такую важную должность — последнее дело. Вопрос секретности. Человек будет знать расположение укреплений, численность и подготовку дружины, наши сильные и слабые стороны. Положим, вы смогли бы взять с него свою клятву, но главную проблему это не решит.

— То есть, — подытожил я, — те, кому мы могли бы доверить такие сведения, не поедут к нам, а подозрительные личности нам не нужны.

— Именно так, — подтвердил Коршунов. — Поэтому полученное вами предложение весьма ценное. Мы своего человечка отправляем, он у спецов учится, а потом к нам возвращается и всех натаскивает.

Я обдумывал его слова. Действительно, вариант с наймом инструктора сомнителен. Придётся использовать этот вариант.

— Ладно, с этим разобрались, — я встал и подошёл к окну. — Теперь вернёмся к вопросу численности гарнизона. Нам нужно больше людей, Родион.

— Так точно, — согласился бывший военный. — С приближением Гона это становится критически важным.

— Поэтому у меня к тебе задание, — я наблюдал, как за окном по улице несётся ребятня. — Поищи ветеранов из бывших Стрельцов, княжеской дружины, разорившихся родов. Людей с боевым опытом, которым можем предложить перебраться в Пограничье.

Коршунов на мгновение замолчал, словно обдумывая задачу.

— Непростая задачка, — наконец ответил он. — Такие орлы либо на тёплых местечках греются в охране у богатых семейств, либо брюхо отращивают на пенсии. Кто в своём уме потянется в Пограничье?..

— Я понимаю. Но должны быть те, кто недоволен своим положением. Кто едва сводит концы с концами, кому перекрыли дорогу наверх, кого уволили по политическим мотивам, — я сделал паузу. — Ты ведь сам из таких, не так ли?

В трубке послышался невесёлый смешок:

— Задели за живое, воевода. Да, такие точно есть, и немало. Начну с контактов Карпова и Медведева среди их бывших сослуживцев, а потом пробью по своим каналам в ближайших городках.

— Отлично, — я кивнул, хотя собеседник не мог этого видеть. — Главное, чтобы люди были надёжные и с опытом. Нам не нужны проблемные личности, ищущие, где бы выпить за казённый счёт.

— За это не беспокойтесь, — голос Коршунова стал твёрже. — У меня на такую публику нюх, как у гончей. Проверю каждого до седьмого колена, чтоб ни одна крыса не просочилась.

— Полагаюсь на твой опыт, — я вернулся к столу. — Держи меня в курсе.

— Будет сделано, воевода, — ответил одноногий разведчик, и связь прервалась.

Договорив, я глянул на часы и заспешил туда, где меня уже дожидались люди. Тёплое майское солнце пробивалось сквозь редкие облака, окрашивая стены острога в медово-золотистые тона. Я неторопливо шагал по вымощенной гравием дорожке, кивая встречным жителям. Слева от меня растянулись аккуратные ряды новых домов — результат недавнего переселения.

Встреченный мне по пути Борис, коротко доложил:

— Отряд Ракитина покинул Угрюм четверть часа назад, боярин. Увезли с собой того ушлого старосту.

— Что ж, надеюсь, его ждёт справедливое наказание, — задумчиво потёр подбородок я. — Безнаказанность порождает худшие проявления человеческой натуры. Двуличных людей нельзя оставлять у власти.

Моё настроение омрачилось на секунду. Кузьма Семёнович показал себя типичным приспособленцем — таких слишком много среди тех, кто цепляется за крохи власти.