— Ну ты захотел! — улыбнулся полицейский. — Всё, пришли. Коллеги говорят, что Иванов доволен. Значит, получишь усиленное питание. Водки хочешь?

Ну ту и порядки! Коп снова улыбнулся, видя моё вытянутое лицо.

— В порядке исключения, — объяснил он. — Раз Фёдор Михайлович доволен.

— Я не пью, — соврал я. — Для здоровья вредно. А можно мне чашку кофе?

В камере было тепло. Кроме меня — ни души. Туалет — за отдельной дверцей, верхняя часть которой была прозрачной. В целом — чисто и убрано. Если бы не металлическая дверь и решётка на окне, камеру вполне можно было бы принять за номер в бюджетном хостеле. Эдакая студия: с туалетом и раковиной. Раздался лязг металла.

— Вот, — объявил долговязый коп, ставя поднос. — Ужин. Кофе не было, принёс тебе стакан кефира. Обход будет утром.

— А обыск? — удивился я.

— Зачем, — махнул рукой полицейский. — Ты же не куришь, так? Редкость большая. Ничего тут не сожжёшь. Ну а коли вскроешься…

— А на чём спать? — спросил я. — Можно мне бельё? Или подушку?

— Ну ты шутник! — хохотнул долговязый, закрыл смотровое окно и ушёл.

Поскольку стола в камере не было, я поставил металлический поднос на подоконник. Еда оказалась сносной. Порция салата — морковь, капуста и зелень. Большая котлета. Немного картофельного пюре и булочка. Впервые за день я смог нормально поесть, пусть и стоя. Потом — посетил туалет. Здесь даже была бумага! Как мало для счастья нужно.

Я одёрнул себя. Нет, так не пойдёт. Получил еду и кров — и уже доволен. Отсюда надо выбираться. В конце концов, с моими знаниями жителя 21-го века я мог бы многого добиться в этом отсталом мире. Надо только вспомнить, чему меня учили в школе и в университете. Как назло, мысли в голову не лезли.

Мало того, что на каторгу хотели отправить, так ещё и выпороть собирались! Несколько дней подряд … Не мир, а какая-то планета садизма. После ужина усталость буквально свалила меня с ног. Не обращая внимания на отсутствие подушки, одеяла и простыни, я лёг на тюфяк. Закрыл глаза. И почти сразу погрузился в блаженное забытье…

*

Пробуждение наступило мгновенно. Только закрыл глаза — и тут же открыл. Нет, не получится поспать! Но… Запахи родные. Это точно не сырое подземелье. Я был укрыт одеялом, а под головой — подушка. Свет родной лампы.

— Лёша, вставай! — говорил Бобёр, толкая меня в плечо. — Ну ты спишь! Я тебя уже десять минут тормошу, чуть добудился!

Я с трудом разлепил глаза. Дёрнулся, посмотрел на тумбочку и взял свой телефон. Телефон! Я студент, будущий врач, пластический хирург, а не бомж. Потрогал своё лицо, волосы. Всё нормально. Короткая стрижка, как и положено медику. Нос, подбородок, лоб — тоже мой.

— Ох, Бобёр… — прошептал я. — Такой сон приснился. Это капец…

— Ты же вчера просил разбудить, — сказал он обиженно. — Сегодня ж такой день! Поздравлять нас будут, хе.

Всё ещё между явью и навью, я пошёл в душ. Благо, общага у нас современная, один санузел на блок. Далеко ходить не нужно. Взял с сушилки своё любимое полотенце со львом. Купил, когда с мамой в Крыму отдыхали. О, надо маме позвонить. Вдруг она волнуется?

— Э, а спасибо? — обиженно крикнул Бобёр. — Тебя бы даже военком не разбудил, слышишь?

— Извини, — буркнул я через плечо. — Просто мне сон снился такой… Эротический. Никак отойти не могу.

— Ах ты, шалун! — улыбнулся Бобёр. — Я надеюсь, традиционного содержания? Экстремизма не было?

— Ну ты шутник, Боба, — ответил я и попытался ударить его полотенцем. Бобёр проворно увернулся.

Душевая — своя, почти родная. Мыло, шампуни, бритва. Вот это сон! Самое главное, я ведь понимал, что всё ненастоящее. Что всё мне снится. Подошёл к зеркалу и посмотрел на лоб. Ничего себе самовнушение: как будто небольшое красное пятно. Может, ударился об тумбочку ночью? И хотя всё мне приснилось, совесть мучала.

Почему я не попытался спасти этого казака с плёткой? Нужно было делать массаж, нужно. Сон. Но я ведь пил кофе! А вкус? Главное — никому не рассказывать. Иначе меня поставят на какой-нибудь учёт, и тогда уж точно не видать мне лицензии пластического хирурга. После душа я размялся, подвигал руками, ногами. Поприседал.

— Ты чего это, физкультурник? — спросил Бобёр. — Давай уже собираться. Такой день, такой день!

Я посмотрел на телефон. 23-е февраля 2022 года. Медленно, но уверенно заканчивался карантин. Жизнь постепенно возвращалась в нормальное русло. Наверно, коронавирус — это самое страшное испытание двадцатых годов. Хоть я и хорошо заработал за последние два года — медбратом в больнице и на доставках в «Яндексе».

Но карантин, но самоизоляция… Увольте. Я зачем-то открыл приложение «Тинькофф-Банка», проверил свой счёт. Восемьдесят тысяч! Нормальная такая подушка. Всё у меня будет хорошо. Впереди меня ждало светлое будущее. Тем более, такой день: 23-е февраля. Точно сегодня что-нибудь обломится.

— Уйди прочь, дурной сон!

После этих слов я оделся, поправил причёску — и вышел за дверь. Всё у меня будет хорошо. И Россия, надеюсь, больше никогда не будет империей… Я ещё никогда так не ошибался.