— Ну же, коллега! — воскликнул он. — По закону я обязан предоставить возможность осмотреть пациента в течение двух часов. Адвокат ждёт уже девяноста минут! У нас чертовски мало времени.

— Я… Я не согласен, — ответил. — Давайте встретимся с адвокатом. Ну что я теряю?

— Вы не понимаете… — сбивчиво сказал Чудодей. — У меня есть просьба Фёдора Иванова. Он велел вас хранить, держать здесь. Я звоню — он не снимает. Пожалуйста, откажитесь от адвоката. Я бы не хотел терять дружбу со светилом юриспруденции из-за такой мелочи!

Так вот, что его беспокоит! Потерять дружбу со своим дорогим Фёдором Михайловичем. Мне стало смешно. А самое интересное — как он собирался купить моё расположение. За графин коньяка и конфеты. Получается, плана Иванова не знал никто. А потому я не видел абсолютно никаких причин отказаться от встречи с адвокатом.

— Господин Чудодей, — начал я. — Увы, я не могу отказаться от встречи со своим представителем. А коньяк я терпеть не могу.

— Да что ты такое несёшь? — возмутился главврач. — Ты — бродячий пёс, мещанин! Смеешь отказывать мне, дворянину? Да я посажу тебя на пятый этаж. На цепь! Покуда мне не поступит дополнительных распоряжений от Иванова.

— Ведите к адвокату, — потребовал я.

— Ох, — Чудодей изменился в лице. — Я пошутил. Прошу не считать это угрозами. Просто вы не должны были отказаться! Я — врач, и мне виднее. У нас осталось совсем чуть-чуть времени. Ну же, пишите заявление!

— Идём к адвокату.

Анатолий Борисович побагровел. Его лысина и вовсе пошла пятнами. Что за мир, что за порядки! Чудодей несколько раз глубок вдохнул, приосанился. Лицо его разгладилось, и даже пятна с кожи исчезли. Вот это самоконтроль! Он поправил галстук, белый халат и произнёс:

— Ну что ж, будь по-твоему, упрямец. Но, чует моё сердце: ты не прав. Жаль, что даже целый профессор психиатрии не смог внушить тебе сию простую мысль.

В тот момент мне даже на секунду показалось, что Чудодей говорит искренне.

— Проводи нашего упрямца на межу, — распорядился Чудодей, обращаясь к подчинённому. — Я буду после. Попробую всё же дозвониться до Иванова.

Санитар так и не вошёл в кабинет главврача, покорно дожидаясь меня у двери. Я начал подозревать, что действовал негласный запрет на проход персонала в «святая святых». Теперь медицинский работник уже никуда не торопился. Мы покинули больницу и пошли на КПП. Санитар махнул рукой полицейским, которые там дежурили.

Вместе мы подошли к «меже». Это был единственный проход на свободу. Остальное пространство ограждала стена, которая вблизи производила яркое впечатление. Высотою он была метра четыре, не меньше. А наверху — отполированный до блеска купол из металла. Видимо, чтобы у пациента не было никаких шансов ухватиться за выступ и перескочить. Полицейский открыл дверь, и мы вошли на КПП. Охранник указал на одну из дверей внутри.

По всей видимости, некий кабинет для свиданий. Было зябко, а я — одет в лёгкую больничную пижаму. Санитар, кажется, холода не замечал. Впрочем, в кабинете работал обогреватель. Там уже сидел мужчина в белой рубашке и красивом костюме. На его коленях стоял дипломат, а сам он — углубился в чтение документов.

Человек поднял голову, прищурился. Кивнул мне. Я кивнул в ответ. Ещё через пять минут в помещение ворвался Чудодей. На нём был не халат, а пиджак с многочисленными медалями. Главврач сел за стол. Адвокат продолжал неспешно что-то высматривать в своих бумагах, не обращая на нас никакого внимания. Это продолжалось минут десять. Первым сдался Чудодей.

— Ну-с, — произнёс он. — По какому поводу вы нас подозвали? Учтите, деятельность больницы ведётся круглые сутки.

— Я-то? — спросил адвокат. — Ох, простите, не знал, что мне уже можно говорить. Вы ведь меня заставили ждать… Почти два часа.

— Представьтесь, — потребовал главврач. — А ждать будете ровно столько, сколько потребуется.

Адвокат назвал свою фамилию, но сделал это так, что я ничего не запомнил. Внешность мужчины была типична для дорогого юриста. Аккуратнейший костюм, красивый галстук, начищенные до блеска туфли. На рубашке — запонки. Дипломат, как мне показалось, был исполнен из натуральной кожи. Но самое главное — улыбка. Белоснежные ровные зубы, которыми он светил, словно лампой в лицо доктору.

— Чем же я обязан вашему визиту? — спросил Анатолий Борисович уже более спокойным голосом.

— Видите ли… — начал адвокат. — В вашем заведении незаконно удерживают человека. Семёна Частного. Поскольку я не имею чести знать его в лицо, полагаю, что именно его вы и привели сюда.

— Всё так, да не так, — кивнул главврач. — Мы оказываем этому господину надлежащую психиатрическую помощь. Он потерял память! — всплеснул руками Чудодей. — На основании постановления следователя подданный и помещён под мою опеку. Не вижу в этом ничего криминального. В таком состоянии человек угрожает и себе, и другим.