— Пограничное состояние, некоторые проступки можно отработать, — сказала Лана. — Наши законы строги, но справедливы. Есть место милосердию.

Я промолчал. Отвечать или что-то спрашивать я не хотел, путаясь во всех хитросплетениях длинноухой жизни. Но ещё больше непонимания добавляли огромные жилые площадки на деревьях. Если в начальной зоне это были просто площадки с росшими из дна растениями, а в срединной в некоторых площадках появился второй уровень — то в главной зоне сада у каждой жилой площадки насчитывалось не меньше трёх уровней.

Эльфийки заметили мой задумчивый взгляд и негромко рассмеялись. Каждой такой площадкой заведует кто-то из семьи, получивший должность внутреннего патриарха или матроны. В семье их может быть несколько, в зависимости от количества жилых площадок. И только патриарх или матрона ведают о хитросплетениях лабиринтов внутри ярусов одной площадки: десятки лестниц и переходов буквально олицетворяют так называемые «социальные лестницы». Неважно, где именно родился ребёнок, после достижения ста десяти лет он отлучается от родителей и поселяется в самой глубине площадки. Своими поступками он пробивает себе путь сначала ближе к переходам и лестницам, а потом и на следующий ярус.

— И даже на следующую площадку, ближе к сокровенному, — сказала Аюра, причмокнув пухленькими губками.

— Или выше, — добавила Лана. — Чем выше жильё, тем оно… престижней.

— А чем ближе по зоне к центру, тем ты важнее, — резюмировал я.

— Именно, — хихикнула Аюра. — Ведь нужно определить, кто поедет работать в земли прочих рас, а кто достоин услужения в корнях.

— Работать в землях прочих рас? Это те фуаларал, которых я в банках видел.

— Это приближенные к главам домов, — с чувством собственной важности произнесла Лана. — Они ответственны за правильную работу банка, и сменяются в два года. Нельзя, чтобы они сжигали свои судьбы. Аюра говорила про других. Кто служит магическими лекарями, или внутри банков пересчитывает всё.

— Что, всё? Деньги, что ли?

— И их тоже, — голосом заботливой мамочки произнесла Аюра. — Наша связь позволяет многое, но значимую часть рассчитывают в банках. Стать одним из них — почётно, но назад он не вернётся.

— Это связано со сроком в тридцать лет? — на мой вопрос Аюра кивнула с довольной улыбкой.

Продвигаться по внутренней части сада оказалось гораздо труднее, и несравнимо легче. Чем дальше за нами оставалась стометровая изгородь, тем больше встречалось нежити, иной раз попадалась шедшая в сторону главного ствола процессия из сотни тварей в балахонах и вычурных одеждах. Но чем дальше мы шли, тем чаще оставляли за спинами длинноухих из группы. А когда мой навык «Драконьей картографии» зарисовал начало широкого холма — то нас и вовсе осталось трое. Последнего из сопровождения Лана убила быстро и что-то коротко прошептала, явно слова благодарности за проделанную работу.

— Вы время считали? — спросил я у девушек, продолжая обходя огромные стволы эвкалипта. В воздухе чудился привкус мяты.

— Оно завершается, но ещё есть, — глубокомысленно произнесла Лана, аккуратно приложив ладони к небольшим сумкам на поясе и пальчиками проверяя содержимое.

— Не будем его тратить. Проскочим между нежитью, — я чуть поводил ладонью змейкой, показывая примерный план.

— Это поможет здесь, но поможет ли среди корней и в глубинных лестницах? — задумчиво произнесла Аюра.

— Где?

— В… основном стволе, Ликус. В главном дереве. Ведь как-то поднимаются же к сокровенным святилищам и главным жилищам.

— Вы ещё и на самом верху дерева живёте?

— Приближенные живут в корнях, вознесённые в его стволе. Наверху никто из нас не живёт.

— Но жилища есть, — бросил я через плечо. Кое-какая скверная картина начала складываться.

— Да, — чуть повысив голос добавила Лана, шедшая замыкающей. — В каждом саду они есть. И в каждом саду там, — Лана подбородком кивнула в сторону неба, — всё ещё ждут. Тысячи лет ждут.

— И сейчас здесь ждут именно нас, — со священным благоговением произнесла Аюра.

Комментировать услышанное не хотелось, мы поспешили дальше. Без лишних голов идти быстро, но в какой-то момент я поймал себя на мысли, что что-то делаю не так. Вроде мы с Лутарикием договаривались, что я пройду за группой длинноухих смертников и всё запомню на пути, а вместо этого я вёл их за собой.

Эльфийки разговорились. Лана и Аюра из разных семей и родов, но из одного дома, и сотню лет живут вместе как родные сёстры. Они обе сызмальства знали о возложенном на них сокровенном долге и готовились к нему ежедневно, в пятилетнем возрасте их забрали из семей и растили среди приближенных, в корнях главного дерева их родного сада. Девушки не распространялись о способе, по которому их выбрали, но Лана случайно обмолвилась, что «толкователи слов богов могут увидеть сокрытое в душе». Эта подсказка более чем красноречива.

Ещё по приезде в Яхоновское княжество мне было наплевать на все задачи договора с длинноухими: мне просто хотелось стать сильнее, а о цене я вопросов не задавал. Сейчас же, слушая рассказы эльфиек, я замечал за собой некоторую несдержанность. Хотелось как можно быстрее добраться до главного ствола, чтобы эльфийки ещё что-то рассказали об устоях их общества, внесли новых пазлов в мозаику, прояснили непонятое. Подтвердили или опровергли мои скверные догадки.

Странное чувство теплится в груди: смешенное со страстью любопытство. Давненько я его не испытывал, слишком давно. Ещё в прошлой жизни, без учёта перерождения. Просто в прошлой жизни.