Мастер постоянно колдовал свои светящиеся контуры, рисовал узоры, часами корпел над заклинаниями, вел какие-то записи и расчеты на доске мелом, записывал странные символы в дневник. В общем, походил на такого настоящего мудрого волшебника, каким он представлялся в людских сказках. У Красных эльфов же в сказаниях все волшебники были неизменно злыми, и на роль злодея Мрадиш тоже подходил отлично. Обычно храбрый эльф сражал чудовищного мага с помощью огненной магии. Добро побеждало зло.

Однако даже для Ниуру стало понятно, что мир редко бывает черно-белым. И светлые Боги творят дурные вещи, и Орден Железного Креста может быть уличен в злых поступках. Мир сложен. Но пока в душе Ниуру горел славный огонь, она готова была идти вперед и сражаться.

Эльфийка сто раз пожалела о том, что решила сэкономить и взяла непроверенную пилюлю. Лиетарис сразу предложила ее убить, лишь мастер пришел ей на выручку. Отношения с Высокой испортились, поскольку она не верила, что Ниуру можно вернуть к свету.

Сама же Ниуру не ощущала в себе кардинальных изменений. Да, порой в душе поднимался праведный гнев, хотелось пожечь все вокруг себя или откусить мастеру уши, но в остальном она осталась сама собой. Поэтому эльфийка не понимала, почему к ней так плохо относятся.

Изматывающие избиения, которые они называли тренировками, стали ее постоянными спутниками. Лиетарис не щадила Ниуру, даже оставшись с одной рукой. Красная нехотя прогрессировала в фехтовании и ближнем бою, хотя специально ее никто не учил. Хочешь жить и перестать получать тумаки, и не так раскорячишься.

Неллис она сразу невзлюбила. Мастер уделял чародейке излишне много времени и внимания. Они часами сидели рядом, переносили заклинания в гримуар Мрадиша, либо обсуждали какие-то свои колдовские заморочки. Эта блондинистая выскочка слишком много себе позволяла.

Вроде бы борцунья против рабства, но к ним с Лией относилась презрительно. Ведь эльфы встали на защиту хозяина и перебили ее прихвостней. Хотя могли бы якобы получить свободу. Ага, знаем мы этих коварных людишек. Ниуру бы не удивилась, если бы Лига Без Оков освободила бы только людей-рабов, а захваченных эльфов перепродала бы. Нужно же им на что-то жить.

Одним недобрым утром к ним на постоялый двор заявилась стража. Искали именно Ниуру, так что дело запахло горелым. Им следовало уходить из Анкилату, ведь стража могла вернуться, однако мастер не стал срываться с места.

— Мы тебя вылечим. А если нет, то твоя жертва послужит на благо науки! — заявил Хоран со зверской ухмылкой.

— Не надо мной жертвовать, во славу огня! — ужаснулась Ниуру.

— Дуй в мой фургон. Будем проводить эксперименты на эльфийках! Кши-ши-ши!

Ниуру нехотя повиновалась, почувствовав давление ошейника. Они уединились в хозяйской повозке. Мастер повелел раздеться до пояса, и ложиться на кровать. Эльфийка понимала, что никакого сексуального подтекста Мрадиш по прозвищу Вялый Стручок в свою просьбу не вкладывает, но все равно стеснялась. Поначалу. Ибо, когда Мрадиш начал свои эксперименты, она почувствовала ужасающую боль. Стыд сразу отошел на задний план.

— Терпи, иначе смерть.

— Да, мастер…

Мрадиш склонился на ней, сформировав два сложных многослойных узора. Линза — так они назывались. А другим полупрозрачным магическим отростком принялся водить прямо у нее где-то в центре груди. Порой она ничего не ощущала, иногда появлялась тупая ноющая боль, а в некоторые момент ее словно выворачивало наизнанку от резкой стреляющей невыносимой боли. Казалось, Хоран пробует проткнуть прямо ее душу, заколачивая иголки под ногти.

Темная сила пульсировала внутри нее, заставляя противиться боли. Она бы могла попытаться пойти на прорыв: преодолеть магию подчинения и уничтожить ошейник. Неизвестно насколько успешно, но в особо тяжелые моменты о таком она не думала. Главное — это избавиться от гнусного артефакта и прекратить боль.

— Еще немного потерпи… — раздался заботливый голос Мрадиша. — Попробуем другой спектр…

И гнев немного смягчался. По какой-то причине она верила в мастера. Что у него получится то, что не удавалось раньше никому. Этому странному человеку, который занял место ее хозяина и постепенно из ненавидимого и презираемого стал для нее ориентиром. Который в считанные недели освоил сложные магические техники чародеев и даже обучил свою мелкую учительницу Эббот. Мастер справится, ей же остается только верить в него и терпеть жуткие муки. Ниуру Гонти Немис со всем совладает, ведь в ее душе горит извечное пламя!

Пытка и не думала заканчиваться скоро. Мастер ковырялся в ней долго, с толком, с расстановкой. Раздражался из-за неудач и радовался одному ему понятным успехам. Плоть не была рада магическому вмешательству. В центре груди образовывалась странная на вид рана — нечто среднее между ожогом и синяком. Поэтому мастеру приходилось периодически заниматься исцелением пациентки.

Ниуру стоически терпела, несмотря на попытки внутренней злобной тьмы расшатать ситуацию. Да даже без тьмы она бы ни за что не согласилась на подобные эксперименты. Характер у эльфийки был непоседливый и независимый.