— Слева! — закричал Хван.

Я успел развернуться — и поймал первую тварь на клинок. Противный хруст, пульсация, толчок — и меня отшвырнуло на несколько метров. Спина ударилась о каменную балку. Я поднялся, задыхаясь, и рванул вперёд снова.

Лия сражалась, как стихия. Её Теневое копье было частью тела — наконечник выныривал, рассекал, исчезал. Тварь бросилась на неё сбоку — я успел. Перехватил. Отбил удар, вклинился между ней и чудовищем. Клинок вспыхнул — и я разрубил тварь, разом, по диагонали.

Справа один из Лунных стражей отмахивался от особенно крупной твари, та словно сплеталась из щупалец и костей. Я увидел, как её лезвие пробивает броню доспеха бойца — и он пошатнулся. Без раздумий — шаг, выпад, удар.

— Ром, отставить! Это Охотник! Он тебе не по зубам!

Поздно. Мой клинок уже вонзился твари в бок, вспарывая чешую и внутренности.

Тварь заорала. А потом… растворилась. Как дым.

— Помощь! — крикнул раненый Страж.

Женщина, хрипя и отбиваясь от еще двух тварей, активировала магическую печать и погасила вспышку пламени на левом плече.

Хван прикрывал отступающих сборщиков. Он подхватил одного из них — совсем еще молодой парень был ранен в бедро — и, чертыхаясь, вытащил его к заваленному ангару.

— Осталась одна! — крикнула женщина.

— Где она?

— Скрылась. Изучаю.

Ответ пришёл раньше слов.

Из-под земли — как будто разорвали камень — вырвалась последняя тварь. Она была вдвое больше остальных, изрезанная арматурой, с когтями в две ладони длиной. И направлялась прямо к Лии.

Девушка замешкалась. Скользкий бетон, кровь, тень — неважно. Она поскользнулась.

— Лия! — я рванулся вперёд. Вместе со мной — женщина-страж.

И мы успели.

Я прыгнул, врезался в тварь плечом, прокрутился, ударил в бок. Она зарычала. Я встал между ней и Лией. Пустота в её глазах смотрела прямо на меня.

Тень-Шаль заговорил. Не словами — жаром, звоном, отголоском чего-то древнего. Я поднял клинок, и он запел. А я — словно начал понимать этот древний язык.

Я ударил. Снова. И снова. Лунные стражи отрезали тварь от остальных, Рекан оттащил перепуганную Лию туда, где Хван и другие бойцы занимались ранеными сборщиками.

И всё… кончилось.

Слишком быстро — я только вошел во вкус.

На месте твари остались лишь воронка и испарения. На месте моей ярости — пустота и звон в ушах.

Лунные стражи огляделись, оценивая обстановку.

— Зачищено, — прохрипел Лысый.

А его коллега хмурилась, глядя на кристалл артефакта.

— Таких тварей не должно здесь быть. Они обитают глубже в Диких землях и сюда обычно не выходят.

— Значит, что-то их привлекло, — отозвался Лысый. Он устало привалился к высокому валуну и принялся латать свою рану.

— Или, наоборот, что-то там, в глубине, их встревожило, раз они пришли сюда, — ответила женщина. Она туже перевязала волосы и снова уставилась на артефакт. — Высокая концентрация грязного Ноктиума. Странно. Это месторождение считается выработанным. Осталась только Ноктиумная пыль…

Берхольд с рекрутами тем временем оказали спасенным первую помощь. Хван помог дотащить выживших сборщиков до нашей бронированной повозки, а Лия медленно подошла ко мне.

У неё дрожали пальцы.

— Жив? — она едва тронула мое плечо.

Я кивнул.

— Ага.

Она подошла еще ближе — так, что я услышал ее дыхание — и прошептала:

— Они не должны были разрешать тебе вмешиваться, знай это. Но позволили. Лунные стражи ничего не делают просто так. Думаю, у них был приказ от Сойра отправить тебя в прямо в бой и посмотреть, что получится.

Я коротко кивнул.

— Получилось неплохо, тебе не кажется?

— Теперь у них будет еще больше вопросов к твоей подготовке. Как и у меня.

Она отошла, чтобы помочь устроить раненых сборщиков. Берхольд со старшими рекрутами извлекли контейнеры с добытым Ноктиумом и создавали вокруг них защитные контуры. Даже трясти лишний раз это вещество нельзя — могло рвануть.

Позади шёл Лунный Страж, раненый, но живой. Он подошел ко мне и положил руку мне на плечо.

— У тебя дар, парень, — хрипло сказал он. — Я доложу командиру обо всем, что видел.

Я не знал, благодарность ли это. Или предупреждение.

Но мне, черт возьми, понравилось. И в этой кишащей тварями и опасностью пустыне почему-то я почувствовал себя…

Как дома.

Воздух был густым от пепла и выгоревшего Ноктиума. Над головой — черное небо, прорезанное тонкими ветками искусственных прожекторов. Звёзды сияли тускло, будто сквозь вуаль.