Нас было девять.

Трое — новички: я, Лия, Хван. Трое — бойцы старшего состава: Рекан, Тира, Аул. Мастер-наставник Берхольд из Лунных стражей сидел впереди рядом с возницей, приглядывая за нами, как ястреб.

И ещё двое — настоящие Лунные стражи.

Они ехали молча. Один — смуглый с гладко выбритой головой, с наплечником, изрезанным отметинами миссий. Другая — женщина с седыми прядями в собранных косах, невысокая, жилистая, с темными глазами. У обоих на форме красовалась эмблема ранга «Тень».

Даже старшие рекруты смотрели на них исподлобья, с уважением и опаской.

Мы с Хваном сидели ближе к двери, рядом с Лией.

— Слышал, что в во втором круге секторов этих тварей стало вдвое больше, — сказал Хван. — Может, их кто-то стравливает? Или… подкармливает?

— Или они просто начали умнеть, — тихо бросила женщина-страж. Её голос был как шелест клинка, когда вытаскиваешь его из ножен.

Хван сглотнул.

— Бывает и такое? — спросил он чуть тише.

— Если ты спрашиваешь, значит, ещё не готов это знать, — ответил Лысый. Он не смотрел на нас — всё время, пока он говорил, его глаза были прикованы к отслеживающему кристаллу у стены. Индикатор Ноктиума. Там слабо мигал красный огонёк.

Я чувствовал, как сгущался воздух. Здесь, в этой повозке, собрались люди, для которых смерть — не угроза, а статистика. Кто умеет говорить с Тенью — и получать ответ.

— Почему мы? — вдруг спросил я. — Почему именно нас троих?

Рекан пожал плечами:

— Тебя прислали по приказу. Лия — потому что хочет доказать всем, что способна на большее. А Хван — потому что у него, как оказалось, есть яйца.

— Спасибо, — хмыкнул Хван. — Поставлю свои яйца на герб.

Тира скривилась:

— До герба тебе ещё дожить надо.

— Ты как будто хочешь, чтобы не дожил.

Слово за слово, кабина наполнялась напряжением. Я смотрел на Лию. Она молчала, но по тому, как её пальцы касались ножен, я понял — она ужасно нервничала. Тень за её плечом чуть подрагивала — неуверенная, но готовая.

— А ты? — спросил я женщину-стража. — Нам говорили, что эта миссия больше похожа на прогулку. Вы с нами тогда зачем?

— Чтобы ты вернулся живым, — ответила она. — На тебя положил глаз сам Сойр. А Сойра лучше не расстраивать.

Шутка? Угроза? Или предупреждение?

Повозка замедлилась. Сквозь щель я увидел: дорога сменилась — песчаная, засыпанная мелкими обломками, с вкраплениями чёрного пепла. Сектор два-семь начинался здесь. За ним — уже граница с Дикими землями.

— Почти на месте, — бросил наставник Берхольд.

Я почувствовал, как дрогнула Тень внутри меня. Не от страха. От узнавания. Как будто она уже была здесь.

Буферная зона между Альбигором и Дикими землями. Угасающий Ноктиумовый карьер, старые шахты, полуразрушенные ангары, в воздухе — гарь, пыль, кровь и пульсирующее напряжение магии.

Мы прибыли слишком поздно, и теперь видели последствия нападения. Один из грузовых фургонов лежал на боку, пробитый когтями и челюстями, как консервная банка. От кабины осталась только груда искореженного металла. Вдоль бетонной насыпи виднелись сгоревшие тела — черные, как зола, едва различимые в пепельном тумане.

— Не отставать и не сходить с дороги, — предупредил Лысый.

Лия шла чуть впереди. Она молчала, сжимающая рукоять короткого клинка, а ее Тень постоянно крутилась, ища источники угрозы. Хван оглядывался на каждый шорох, но не терял самообладания.

Мы здесь были не одни.

Лунные стражи — опытные бойцы в броне с эмблемами Полумесяца на плечах — шагали впереди. Женщина держала в руках артефакт-щупальце, извивавшееся в такт ее дыханию, Лысый — громоздкую артефактную секиру, обмотанную какими-то живыми лентами. От них веяло Тьмой, как от гниющих корней слишком древнего дерева. Не люди — словно призраки былых битв, ставшие плотью.

— Контакт, — коротко бросил Лысый, резко повернув голову. — На первую четверть. Четыре твари. Стажеры, назад.

И твари появились.

Они словно возникли из воздуха, из теней, которые отбрасывали старые постройки. Переливчатые, с костяными гребнями, перепончатыми конечностями и пустыми глазницами. Они двигались скачками, неестественно быстро. Одна прыгнула на обломок техники, другая — вбок, к насыпям, пытаясь обойти нас с фланга.

— Контурный строй! — крикнул магистр. — Не дать им зайти в тыл!

В этот момент я впервые почувствовал — как откликается клинок Тень-Шаль. Он сам сорвался с ножен и метнулся мне в ладонь, вспыхнул бледно-голубым свечением. Его лезвие отзывалось на мою злость, на мое напряжение — не заглушая их, а усиливая и направляя.