Мы направились к двери, но она приоткрылась сама. Внутрь заглянул тот, о ком я уже успела подзабыть за всей творящей вокруг суматохой!

– Здрасьте, – пробурчал Ярик, протиснувшись внутрь, – я тут это… пришёл ловить вашего вредителя.

И потряс большой сетью, которая была очень похожа на рыболовную. Сеть была обвешана какими-то тускло-серебристыми грузиками.

Увидев её, Черныш тут же зашипел и замахал лапами, а Ярик при виде него немедленно шарахнулся в сторону.

– Каур! – вскрикнул он, – Откуда он тут?!

– А это и есть тот самый вредитель, – улыбнулась я, погладив Черныша по холке. Каур продолжал шипеть и глухо рычать, глядя на Ярика, и я нахмурилась:

– Это какая-то непростая сеть?

– Заговорённая, – мрачно ответил мальчишка, исподлобья разглядывая кота, – мне её знакомый охотник на нечисть одолжил. Видите эти штуки? – он тронул пальцем серебристые грузики, – Они обездвиживают любую нечисть, если на неё накинуть эту сеть! А вам что теперь, получается, не нужно уже никого ловить?

В его голосе сквозило ужасное разочарование. Я его прекрасно понимала – сама же обещала хальмонд за труды, а тут, выходит, ни хальмонда, ни нечисти!

Мальчика было очень жалко, и без помощи я его оставлять не собиралась.

– Вот, что, – примирительно сказала я, – у меня для тебя будет другое задание.

Ярик тут же приободрился.

– И хальмонд дадите? – с предвкушением спросил он. Я кивнула.

– Обязательно! Смотри, завтра я буду готовиться к открытию лавки, и мне будет очень нужна твоя помощь. Приходи прямо с утра, будешь мне помогать! Идёт?

Мальчик поскрёб пальцами щёку и кивнул.

– Понял, – деловито сказал он, – завтра ждите.

Развернулся и утопал вниз по улице. Я проводила его взглядом и тут же вспомнила ещё кое-что.

– Так, Черныш, – вздохнула я, – дом опять откладывается. Пошли, надо ещё кое-куда зайти!

Каур понурился, но послушно потрусил следом за мной. Я заперла лавку и отправилась в Торговую гильдию – надо было забрать у Бирюка свой значок, а заодно и взять адреса всех близлежащих точек, где можно закупиться сырьем. Вот только вопрос, пустят ли меня туда вместе с Чернышом?

Ответ нашёлся в Гильдии сам собой – пустили, и даже бровью не повели. Внутри обнаружилась ещё пара человек, судя по усеянной сухими листьями и хвоей одежде, а также примитивным ружьям за спинами – охотники.

Они о чём-то бурно спорили, отчаянно жестикулируя, но, увидев нас с Чернышом, поутихли.

– Госпожа Лави, – осторожно сказал один, – а вы каура-то не боитесь?

– Нет, – удивилась я. Правда, больше тому, что они назвали меня по имени, ведь мы с ними никогда раньше не встречались, – а чего мне бояться?

– Ну знаете… – протянул второй, неодобрительно поглядывая на Черныша. Тот выгнул спину и тихонько зарычал; пришлось предупреждающе потрепать его по загривку, чтобы он успокоился, – рассказывают про кауров всякое… ваш хоть и небольшой, но всё-таки поберегитесь. Хотите, продам вам оберег от всякой лесной нечисти?

– Спасибо, не надо, – твёрдо отказалась я. Слова охотников меня, конечно, напрягли, но Чернышу я доверяла. Видимо, работала интуиция, которая подсказывала, что ничего плохого он мне не сделает.

– Ну, как знаете, – неодобрительно пробурчал первый, – кстати, вы в ярмарке-то участвовать будете?

– Какой? – заинтересовалась я, хотя слово “ярмарка” всколыхнуло смутные воспоминания.

Вместо ответа охотник посторонился, чтобы я увидела большой цветастый плакат, висящий на стене.

Стоило мне только взглянуть на него, как я тут же всё вспомнила и ощутила болезненный укол неприязни. И как я могла забыть про такое?!

И почему эта семейка так упорно преследует меня?!

Плакат изображал умилительного ягнёнка, который держал во рту корзину, ломящуюся от всякой всячины. При взгляде на неё у любого нормального человека тут же случилось бы несварение.

Там были и окорока, и банки с мёдом, и колосья пшеницы, и… колесо от телеги?! Довершал композицию большой чёрный сапог, гордо торчащий из всего этого цветастого безумия. На голове у ягнёнка красовался кокетливый берет, украшенный глумливой розочкой, а во взгляде отображалось всё презрение мира.