Я тряслась в экипаже, уносящем меня не пойми, куда. За окном мерло проплывали поля и луга, деревушки и небольшие лесочки. Ярко светило солнце, но настроение у меня было пасмурное.

Не помогало даже легкое воодушевление от того, что я еду в экипаже. Настоящем! Пусть это и не карета, в которой мне так хотелось покататься в детстве, но все-таки.

В голове безостановочно крутился мой отъезд из особняка Рейвенна. Сначала настроение мне подпортила его невеста, которую, как выяснилось, звали Сильвия.

Когда она увидела меня, то мигом надула пухлые губки и недовольно протянула:

– А ты что тут делаешь, Милена? Разве ты не должна уже…

– Она скоро уедет, – хмыкнул Орландо, бесшумно подойдя сзади и стиснув мне плечо. Я тут же с неудовольствием вырвалась и отстранилась. Внутри клокотала отчаянная неприязнь, исходящая от Милены и направленная на Сильвию.

Да и мне она не понравилась. Непонятно, что такой, как Орландо, в ней нашел…

В этот момент девушка бросила на него призывный взгляд, облизнула губы и ещё больше выпятила грудь.

А, нет, беру свои слова назад. Понимаю.

Но промолчать я не могла, поэтому повернулась к Сильвии и с деланным сочувствием покачала головой:

– Ты замуж за него собралась? Не советую, милая. Если меня он уже вышвыривает в какую-то глушь, представляешь, в какой медвежий угол отправит тебя, когда надоешь?

Кукольное личико Сильвии исказило сначала непонимание, потом на нём проступила злоба.

– Не моя вина в том, что я оказалась гораздо лучше тебя. Чтобы ты знала, мы уже давно вместе, и он с самого начала сказал…

– Сильвия, замолчи, – коротко приказал Рейвенн, и она мигом испуганно захлопнула ротик. Но тут же обиженно скуксилась и прохныкала:

– Почему она со мной так разговаривает? Я вообще не думала, что она может и пару слов связать! Милый! Почему ты меня не защищаешь, не говоришь, что у нас всё будет хорошо?

– Силь, – в голосе герцога прорезалась угроза, – я не повторяю два раза. Тебе список гостей был нужен? Прекрати болтать и жди. Откроешь рот, только когда я позволю.

Девушка поджала губки и уставилась в пол, не забывая кидать на меня настороженные взгляды, полные раздражения.

М-да. Высокие отношения. Что ж, удачи им на поворотах. Хорошо, что не мне уже расхлебывать семейное счастье с этим… чудаком.

– Милена уже покидает нас, – усмехнулся Орландо и буквально вытолкнул меня из кабинета.

Каждый раз, когда я вспоминала произошедшее, внутри меня тихая радость по поводу того, что я буду далеко от этого индюка, боролась с тоскливым отчаянием и печалью. Явно пришедшими от Милены.

Интересно, почему я это ощущаю? Какая-то память тела? Остаточные воспоминания? Это хотя бы объясняет то, что я понимаю местный язык, а местные понимают меня.

И тут меня будто молнией ударило. Милена-то отравилась! Может, мне в её теле тоже грозит опасность?

Я тут же прислушалась к своим ощущениям и покачала головой. Вроде, не похоже. Чувствую я себя хорошо, полна энергии для новых свершений. Со всеми проблемами разберусь последовательно, а пока – вперёд, в новую жизнь.

Я вытащила из-за пазухи платья – того самого, голубого, из воспоминаний Милены, которое мне принесли перед отъездом – маленький холщовый кошелёк. В нём позвякивало.

Открыла его и высыпала на ладонь пять пятиугольных серебряных монетки и восемь медных, с дыркой посередине. Это было всё, что от щедрот своих мне отсыпал Орландо, да и то, когда я поинтересовалась:

– Ну хорошо, в деревню ты меня ссылаешь, но на что я там буду жить? Мне же явно понадобятся деньги на первое время.

Клянусь, ему это не понравилось. Вообще у меня создалось впечатление, что я сама его тоже бесила. Он никак этого не показывал, но уж больно выразительно смотрел на меня своими странными тёмными глазищами и сдвигал брови, стоило мне просто пошевелиться.

Кажется, новая Милена, отбросившая робость, ему была совсем не по душе.

Ну и черт с ним, правильно? Правильно.

Как бы то ни было, он небрежно кинул мне этот кошелёк с ехидным:

– Ни в чём себе не отказывай. На первое время хватит, а дальше уже сама найдёшь способ заработать.

Ух, как же меня раздражало в нём всё! От этой высокомерной манеры держаться до снисходительно-презрительного тона.

Я с такими уже сталкивалась.

Особенно запомнился один, плюгавый мужичонка с редкими волосами, от которого постоянно несло перегаром. Как назло именно он сдавал в аренду помещение, которое я присмотрела, когда только-только решила открыть пекарню. Это было очень удачное место, людное, на пересечении двух улиц и прямо напротив кинотеатра.