Развлекается.

— И ты решила, что мне подойдёт спальня шестилетней девочки?

— Но тебе же понравился мой кабинет, — вот интересно: она понимает, что я её раскусил?.. — Ты сказал, что там гламурненько.

Вдох, выдох. Вдох…

— Ладно, дурочку-то не включай. Вертай всё в зад.

— В смысле? Ты хочешь спать на столе?

— Лучше на столе, чем в этом… — от избытка чувств я просто оскалился.

Мягкий диван был завален пушистыми подушками. И несмотря на цвет, так и тянуло рухнуть на него, как есть, и закрыть глаза.

В конце концов, я же буду здесь только спать…

— А, пофиг, забудь, — махнув рукой, я шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.

Она даже стала как будто больше. В глубине темнел вместительный шкаф, и ковёр был на редкость мягким… Если содрать этот дурацкий балдахин, на остальное можно закрыть глаза.

— И что?.. — дверь распахнулась, ударившись о стену. На пороге стояла Лилит, королева ночи. — Просто ляжешь спать?

И чего она злится?..

— Я же сказал: пофиг. Забудь.

Сняв пиджак, я бросил его на ковёр. Развязал галстук, отправил туда же… После драки шмотки уже не выглядели новыми. Но они мне больше не понадобятся. Надо будет прикупить парочку треников, и всё. На свидания я больше не ходец.

Расстегнув ремень на брюках, я посмотрел на Лилит.

— Может, уйдёшь? Спасибо за охренительный вечер, и всё такое, но я, знаешь ли, устал.

— Это был день, — мрачно заметила Лилит. — Вечер начнётся часа через три.

— Да мне насрать уже! Просто оставь меня в покое.

— Вот, — не слушая, она подошла ко мне вплотную и ткнула пальцем в грудь. — Тебе на всё насрать, Тим! На меня, на Сан-Инферно, на команду, на футбол…

Вы заметили, как она расставила приоритеты?

— Да это не футбол, нахрен! — я взорвался. Ненавижу, когда мной манипулируют. Взывают к чувству вины, чтобы навязать свою волю… — В футбол, что б ты знала, играют совсем по другому. И это не команда! — я фыркнул и закатил глаза — всё в лучших традициях. — Звёздные игроки… Да в моём мире любой пацан из детского садика играет лучше.

— Но тебя же и ПРИГЛАСИЛИ для того, чтобы ты научил их играть, Тим, — вкрадчиво пропела Лилит. — Но ты не хочешь учить. Ведь тебе уже заплатили, и теперь ты хочешь просто отбыть срок и свалить.

— Это не правда, — я опешил от такой несправедливости. — Ты ничего обо мне не знаешь! Как ты смеешь меня обвинять?

— Ты отказался жить в городе, — заявила Лилит.

— Ну и что? Тут просто удобней. Поле рядом. Это ничего не значит.

— А как по мне, ещё как значит, — она сощурила глаза и уставила руки в бока. — «Я не имею желания здесь оставаться», — вот что это значит. — «Вы мне неинтересны. Я просто отработаю свою зарплату и свалю».

— И что в этом плохого? — рявкнул я. — Все так делают! Пашут, чтобы заработать, и сваливают.

— Но может… — она прикусила нижнюю губу. — Может, если бы ты узнал нас получше… То перестал бы считать ЭС-И таким враждебным. И тебе бы захотелось остаться.

Последние слова она выговорила шепотом.

А я застыл, как истукан: вот сейчас она говорит искренне, или опять играет?

Хрен проссышь.

— Я хотел узнать тебя получше, — наконец выдавил я, с удивлением понимая, что пытаюсь оправдаться. — И что в результате? Понял, что меня здесь все ненавидят и получил по морде.

— Да ну? — стремительно развернувшись, Лилит сделала шаг к двери. Но потом обернулась. — Просто сдашься?

Вдох, выдох. Вдох…

— Я не могу остаться, — успокоившись, сказал я. — У меня дочь. Я живу ради неё. Если я не вернусь — она меня просто забудет.

— А вот и нет, — не знал, что улыбка может жалить. — Ты живёшь ради СЕБЯ, Тим. Пытаешься всем доказать, что ты — чемпион. Но знаешь, что?.. Ничего у тебя не выйдет. Потому что ты БОИШЬСЯ. Боишься узнать что-то новое, сделать то, чего не делал никогда. Боишься, что тебе снова сделают БОЛЬНО. Ты — неудачник, Тим. Никчёмная дырка от бублика.

И она хлопнула дверью.

В которую я со всей дури запустил подушкой…

А потом дверь открылась опять. В щель просунулась голова Лилит.

Я зарычал.

— Чтоб ты знал: дети никогда не забывают тех, кого любят.

Дверь закрылась. Решительные шаги затихли вдали.

А я без сил рухнул на диван. Обнял первую попавшуюся подушку и закрыл глаза.

Буду спать здесь.

К тому уёжищу с единорогами я и на выстрел не подойду…