Сейчас в Цитадели собрали всех, кто не будет участвовать в отражении штурма. Естественно я знал, что гон продлится не один день и даже не одну неделю. Угрюму придётся вернуться к своей обычной жизни, с учётом постоянной угрозы снаружи.

Но первый натиск не зря считается одним из самых опасных. Это будет проверка боем всей нашей учёбы, тренировок, систем обороны и фортификации. И если найдутся слабые места и возникнет прорыв, на улицах острога не должно остаться ни одного мирного жителя. Никто не должен попасть под случайный удар.

Цитадель встретила меня гулом сотен голосов. В залах собрались все, кто не мог держать оружие или приносить пользу иным образом — старики, женщины с детьми, раненые. И беженцы. Особенно беженцы из Сергиева Посада, впервые оказавшиеся лицом к лицу с Гоном.

— Мы все умрём! — причитала какая-то женщина, прижимая к себе двух малышей. — Твари сожрут нас всех!

— Говорят, они тысячами идут! — подхватил мужчина с перебинтованной рукой. — Как мы выстоим?

— Стены не удержат! В Сергиевом рассказывали, как двадцать лет назад целые города сметало!

Паника распространялась, как пожар. Дети плакали, заражаясь страхом взрослых. Даже некоторые местные жители начинали нервничать.

Я нашёл взглядом священника, который стоял возле икон, установленных на покрытом тканью столе, пытаясь успокоить наиболее взволнованных.

— Отец Макарий, — подошёл я к нему. — Нужна служба. Срочно.

Он понимающе кивнул.

— Сейчас сделаю.

Бородатый великан поднялся на возвышение и ударил в небольшой колокол. Звон разнёсся по залам, заставляя людей обернуться.

— Братья и сёстры! — голос отца Макария, усиленный акустикой подземелий, разнёсся над толпой. — Соберитесь для молитвы!

Люди нехотя стали подтягиваться ближе. Отец Макарий начал службу — краткую, но проникновенную. Он говорил о вере, о защите Господней, о том, что Угрюм под покровительством высших сил. Постепенно паника стихала, сменяясь если не спокойствием, то хотя бы покорностью судьбе.

Когда священник закончил основную часть, я шагнул вперёд.

— Отец Макарий, благословите защитников.

Он окропил меня святой водой, осеняя крестным знамением. Я встал перед собравшимися. Сотни глаз смотрели на меня — испуганных, но всё ещё надеющихся.

— Жители Угрюма, — начал я, и мой голос благодаря амулету связи разнёсся не только по цитадели, но и достиг каждого бойца на стенах. — Я не буду врать вам. Да, Бездушные идут. Да, их много. Больше, чем мы видели раньше.

По толпе пробежал ропот. Я поднял руку, призывая к тишине.

— Но я скажу вам кое-что ещё. За последний год мы превратили обычную деревню в крепость. Мы построили стены, которым позавидовал бы любой город. Мы вооружились так, как не снилось князьям. Мы готовились к этому дню, и мы готовы!

Голос креп с каждым словом.

— Посмотрите вокруг! Видите эти своды? Это не просто подвал — это цитадель, способная выдержать любую осаду. Видите людей рядом? Это не просто соседи — это единая община, где каждый готов защищать другого. Мы — не жертвы, дрожащие в ожидании смерти. Мы — воины! Мы — сила!

Кто-то в толпе крикнул:

— Угрюм своих не бросает!

— Верно! — подхватил я. — Угрюм своих не бросает! И сегодня мы это докажем. Каждый выстрел наших стрелков — это защита ваших детей. Каждый взмах меча наших воинов — это ваше будущее. Мы стоим между вами и тьмой. И клянусь своей жизнью — тьма не пройдёт!

Толпа взорвалась криками поддержки. Страх никуда не делся, но теперь к нему примешивалась решимость. Надежда.

Я кивнул отцу Макарию и направился к выходу. У дверей меня ждали мои ближайшие соратники — пора было проводить последнее совещание перед боем.

В доме воеводы за большим столом собрались все ключевые фигуры обороны. Отец сидел справа от меня, листая свои записи. Борис — слева, задумчиво постукивая пальцами по столу. Напротив расположились Василиса с Полиной, между ними — едва заметное напряжение соперничества, временно отодвинутое перед лицом общей угрозы в виде главы Северных Волков. Тимур изучал карту острога, Панкратов, Соколов и Безбородко негромко обсуждали расстановку бойцов. В углу примостился Захар, готовый записывать приказы. Ярослава Засекина стояла у стены, скрестив руки на груди — она предпочитала стоять на военных советах.

— Докладывайте, — начал я.

Борис встал первым.

— Сто двенадцать бойцов на стенах. Северные Волки заняли южный сектор, наши — остальные. Боеприпасов по четыре тысячи на ствол, плюс запас. Пулемётные гнёзда оборудованы, сектора обстрела размечены. Гранатомёты держим в резерве.

— Мои Волки готовы, — добавила Ярослава. — Кстати, воевода, неплохая речь была. Даже мои циники прониклись.

— Спасибо, княжна, — кивнул я. — Маги? — повернулся я к Тимуру.

— Шестнадцать боевых магов, включая нас, — ответил пиромант. — Тринадцать наших и трое из Северных Волков. Распределил по секторам, упор на тех, кто владеет заклинаниями массового поражения. Зарецкий с помощниками будут в тылу, готовые восполнять резервы. Эссенции теперь хватит за глаза.