Месмерист взвесил цепочку на ладони. Неплохое серебро, медальон с гравировкой. За такую можно выменять много чего полезного.

— Две банки сгущеного молока и полбуханки белого хлеба в довесок, — решил он.

Вдова закивала, хватая еду трясущимися руками. Убежала, прижимая к груди драгоценный груз. Иуда усмехнулся, пряча цепочку в карман. Вот так аристократы и становятся нищими. Сначала продают драгоценности за дополнительную еду к пайку, потом одежду, а потом… Он покосился на Митьку, который уже облизывался, глядя вслед женщине.

К полудню Иуда с Митькой перебрались в другое место — подальше от оживлённых мест и от той толпы фанатиков, что всё ещё молились у стены, начав выискивать новых клиентов. Сделки парочка проводила по одной, шёпотом договариваясь о встречах в разных закоулках.

Гниль черного рынка медленно просачивалась в крепкую хозяйственную систему Угрюма. Людям, которые испытывали колоссальное нервное напряжение, хотелось хоть капельку радости, которой становились неподотчётные продукты.

Система карточек работала, люди получали еду, но многим хотелось большего — разнообразия, лакомств для детей, лишней банкой тушёнки для больного родственника, просто больше калорий для тяжёлой работы. За дополнительную еду отдавали последнее — обручальные кольца, серебряные крестики, часы, даже иконки семейные. Каждый думал, что покупает у каких-то счастливчиков, сумевших припрятать запасы до эвакуации.

Иуда умело поддерживал эту легенду, намекая на «дальнего родственника из деревни» и «старые связи». Митька стоял на стрёме, высматривая дружинников. Но больше всего месмериста заинтересовала группа мужиков, которых он заметил ещё утром.

Крепкие работяги, человек пять. По виду — бывшие грузчики или плотники. Смотрели на пустую бутылку из-под самогона с таким вожделением, будто это святой Грааль.

— Эй, мужики! — окликнул их месмерист. — Ищете чего?

Самый здоровый, с разбитым носом боксёра, шагнул вперёд:

— Самогон почём?

— А что предложите?

Мужики переглянулись. У них явно не было ничего ценного. Иуда улыбнулся — именно этого он и ждал.

— Впрочем, может, договоримся иначе. Вы ребята крепкие, работящие. Мне такие нужны.

— Для чего? — насторожился «боксёр».

— Для дела. Будете помогать мне кое в чём, получите не только самогон, но и дополнительную еду к вашим пайкам. Регулярно.

Работяги заинтересовались. Иуда мысленно потирал руки. Ещё пара таких групп, и у него будет настоящая сила. После Гона, когда все эти дураки из острога разбегутся или передохнут, он уведёт свою банду в большой город. Больше не придётся мелочиться с карманными кражами. Он видел себя главарём серьёзной группировки — с десятками подчинённых, данью с торговцев, контролем над целыми кварталами. Точно, как покойный Кабан из Сергиева Посада, к которому думал податься «Ульян», но лишь под крепостными стенами узнал, что тот, оказывается, погиб. Причём, шептали, от рук того самого воеводы, что пригласил беженцев к себе в острог.

— Что за дело-то? — спросил один из работяг, помоложе.

— Пока ничего сложного. Иногда постоять где надо, иногда припугнуть кого надо. Справитесь?

Боксёр кивнул:

— За самогон и дополнительную жратву — справимся. На стройке пайка не хватает, чтобы брёвна таскать целый день.

Иуда протянул им бутылку:

— Вот вам аванс. Остальное — вечером. Приходите к заброшенному дому на Кузнечной.

Мужики ушли, передавая бутылку по кругу. Месмерист удовлетворённо откинулся на ящике. План складывался отлично. Алкоголь — универсальная валюта среди таких вот работяг. Воевода запретил продажу спиртного во время осады, так что за бутылку они готовы на многое.

— Слушай, — Митька почесал небритую щёку. — У нас самогона-то всего пара бутылок осталось. На всех твоих «бойцов» не хватит.

— Знаю, — Иуда поднялся. — Поэтому сегодня ночью идём на склад с алкоголем.

— Опять? После вчерашнего?

— Именно. Я слышал разговоры — воевода приказал перенести весь алкоголь в более охраняемое место. Но пока там всё та же охрана — двое сторожей. Это наш последний шанс.

Митька нервно облизнул губы:

— А если спалят?

— Не спалят. Я отведу глаза, как обычно.

Ночь выдалась безлунной. Иуда с Митькой крались вдоль заборов, прислушиваясь к каждому шороху. Склад с алкоголем находился ближе к центру острога, рядом с другими хранилищами. Месмерист знал, что риск велик — после вчерашней кражи охрана должна быть начеку. Но жадность и мечты о будущей непобедимой банде вкупе с собственным величием пересиливала осторожность.

У склада действительно дежурили двое — коренастый мужчина с ружьём и молодой парень с автоматом. Оба выглядели напряжёнными, постоянно оглядывались.

— Бдят, заразы, — прошептал Митька.

Иуда кивнул. Придётся действовать по-другому. Он подобрал камень, швырнул в сторону соседнего амбара. Грохот заставил охранников вздрогнуть.

— Я проверю! — молодой рванул на звук.

Коренастый остался, но его внимание было приковано к темноте, откуда ушёл напарник. Момент. Иуда выскользнул из укрытия, двигаясь бесшумно, как кошка. Ещё пара шагов…

Охранник резко обернулся, вскидывая ружьё. Месмерист едва успел поймать его взгляд: