Всё это одной панорамой пронеслось перед глазами, а потом мимо пролетела новая дымовая шашка. Я почти рванул в сторону, откуда летело, но в последний момент шакрас будто дёрнул меня остановиться. Мимолётная заминка — поднял ногу, опустил и отступил, и прямо передо мной шмякнулся ниндзя-кофеман. Зазвенел серпами по полу, рванулся на меня, замахиваясь, и напоролся на нож. Практически насадил своё сердце до самой рукоятки. И ещё дважды толкнул себя вперёд. Я сначала не понял, что за настойчивость, но когда он перестал хрипеть, отчётливо различил щелчок со звуком сорвавшейся тетивы. Виверровый дёрнулся ещё раз, а из груди у него выбрался наконечник арбалетного болта.

— Прекратить! — откуда-то издалека раздался гулкий голос, растиражированный эхом. — Прекратить! Вы злоупотребили гостеприимством подземки!

Голос стал ближе, а вместе с ним будто бы ветерок подул и что-то загудело под потолком, будто там невидимая вентиляция. Туман повело и стало быстро прогонять через весь зал. Я не двигался, так и стоял, придерживая перед собой, нашпигованный болтами щит. Я обернулся на Датча, скользнув взглядом по «буйволу». Жёстко по нему прошлись, руки и ноги изрезаны, а контрольным ещё и горло вспорото.

Жаль мужика, мне нравилось его спокойствие. Голландца тоже подрезали: глубокая царапина на щеке и распоротая на спине рубашка. Но кровь уже остановилась, либо у капибар бешеная регенерация, либо «Живинка» сработала, либо я что-то не знаю про орехи. Он склонился над патлатым и пытался наложить ему жгут на ногу. Было видно, что и компресс уже сделан, и по растёкшейся «Живинке» можно уже было кораблики пускать, но кровь не останавливалась. Кажись, серпом по бедренной артерии даже в Аркадии — это приговор.

Виверровых, лежащих на полу, я насчитал восемь штук. Хмурого среди них не было. Он тенью выступил из-за соседней колонны, покосился на меня, а потом повернулся на голос, разведя руки в стороны. Также поступили ещё шестеро его помощников. Двое спрыгнули с потолка, а из дальнего угла приковылял парень с раздробленной ногой.

— Кто первый нарушил правила? — прозвучал всё тот же голос, а потом над растаявшим туманом появился и его владелец.

Крупный мужик с короткими белыми волосами. Вместе с ним шли ещё четверо. Первая двойка с фонарями, вторая — с арбалетами. Новые какие-то, на въезде мы не с ними общались. В свете фонарей кожа белобрысого выглядела чересчур бледной, а глаза казались красными. Похоже, альбинос.

— Меня зовут Гофер, — сказал альбинос, останавливаясь и осматривая побоище. — Пролив кровь, вы нарушили правила нашего убежища и привлекли пожирателей. Это было ошибкой, и за неё придётся ответить.

— Как? — спросил я, наконец, забрав свой нож и отпустив мёртвого.

— Подожди, Гофер, — вмешался Датч. — Не мы первые начали. Он, — голландец показал на Хмурого, — вынудил нас открыть огонь.

— Это правда? — спросил альбинос, переведя взгляд на Хмурого.

— Мы оплатили похороны, — ответил Хмурый. — К нам не должно быть вопросов.

— Вы оплатили тихие проводы за одного, — в голосе альбиноса прозвучали стальные нотки. — А что устроили?

Действительно, что устроили? Что-то меня начинали напрягать уже местные правила. Помню про самовар в монастыре, но пока геном ещё бурлил в крови, появилось желание устроить проводы и крысиным, виверровым. Я вздохнул, увидев, что патлатый больше не шевелится. И перевёл взгляд на Датча. Он уловил моё настроение и легонько помотал головой.

— Крысоловы не принимают отговорок, — продолжил Гофер. — И не прощают обиды. Выбирайте: поединок или охота?

Хмурый, наконец, нахмурился по-настоящему, а я обернулся на Датча. И кивнул ему, мол, какой план? Шакрас, похоже, был готов и на то и на другое, причём вместе.

— Поединок, — ответил Хмурый. — Я выберу против…

— Охота, — перебил я Хмурого.

Отчасти помня формулу: что виверровому хорошо, то шакрасу сомнительно, а отчасти, чтобы он не успел выбрать Датча в противники.

— Да будет так, — кивнул альбинос, подняв руку на Хмурого, попытавшегося что-то возразить. — Пожиратели проснулись в южном зале. Кто вернётся оттуда живым, тот и будет прав, а Крысоловы будут благодарны за чистоту в тоннелях. Удачной охоты.

Вот так вот. Не крысы, а жуки какие-то. Правила у них, ага! И на сливе Датча заработали, а теперь ещё и халявный отряд зачистки получили. Сплошное ничего личного, просто бизнес.

Я подошёл к Датчу, по дороге подобрав двустволку, и шепнул ему: точно ли мы продолжаем играть по правилам? Особенно учитывая, что мы оба заказаны в Хемстеде? При таких раскладах уже спокойно можно идти ва-банк.

— Мы просто не выйдем отсюда, — в ответ прошептал голландец. — А в случае удачной охоты, мы станем для Крысоловов друзьями. А для них это уже личное, потом, наоборот, впишутся за нас.