— «Послала солдат» надо говорить, — поправила я машинально. — Долика — твоя сестрёнка?

— Да, — сказал мальчик, а Долика ещё раз присела. Вежливая птичка. — Она Долика, я Дорин, мы из дома Песчаной Отмели. Только теперь дома нет. Никого живых не осталось. Поэтому мы и приехали. Мстить. Воевать.

— Добрая тётя Ика, значит, вместо того, чтобы вас упокоить, вас обнадёжила… Ну молодец, что ещё сказать, — у меня слёзы на глаза наворачивались, и я немного поднимала Дар, чтобы не разреветься. Им и так несладко.

— А мы сказали, что не уйдём, — сказала Долика. В вежливой птичке драконий огонь прорезался. — Мы сказали, что будем мстить. Духи тоже могут мстить же.

— А тётя Ика сказала нам не брать грех на душу и отправила в госпиталь Лаола, — сказал Дорин.

— А этот Норвуд, который ужасно много воображает о себе, будто сам взрослый, сказал, что мы в солдаты не годимся, потому что мелкие ещё! — возмущённо выдала Долика и тут же запнулась, смутилась и присела. — Простите, леди. Просто это нечестно. Я знаете как могу воевать!

— Ясно, — сказала я. — Ясней полнолуния. Поехали в госпиталь, что ж делать.

Выйти на улицу и доехать до госпиталя оказалось очень полезно. Потому что мне уже не хотелось рыдать, грызть пальцы, орать и стучать кулаками по столу: голова немного проветрилась и стало можно снова нормально разговаривать. Тем более что духи вели себя тихонько и дали мне прийти в чувство. Долика гладила Тяпку, Тяпка как будто слегка беспокоилась, похахивала, полизывалась, но я подумала, что это она чует мой мандраж, как всегда. В общем, не придала, пожалуй, этому особого значения.

Поэтому в госпиталь я приехала уже в полном порядке, то есть в том состоянии, когда можно ляпнуть кого-нибудь уловом между глаз. Плашмя. Чтоб знал.

И начала я с Фрейна, благо он в приёмной Писание читал.

— Так, братец, — сказала я. — Ты что ж мёртвых детей по всему городу гоняешь? Думаешь, им мало досталось? Что это за… даже не знаю, как назвать… самоуправство — это ещё нежно сказано!

Он на меня уставился в полном ошалении:

— Леди Карла, дорогая, какие дети?

Ах ты ж, подумала я и рявкнула:

— Мёртвые, якорь в глотку! Двойняшки! Убитые! Тела видел?!

Тут у него в голове, кажется, начали появляться какие-то проблески.

— А-а… эти… ага, то есть да, леди Карла, вроде бы с солдатами доставили два детских трупа… Меня ещё Норвуд спросил, отпевал я или нет, и сказал, чтобы я не отпевал пока…

— Так, — сказала я и повернулась к детям. — Этот святой наставник сказал, что правильно?

Они переглянулись и пожали плечами.

— Наверное, — сказал Дорин. — Это мэтр Норвуд сказал, что ему святой наставник сказал, а какой наставник — это мы не знаем.

— Тут духи детей? — спросил Фрейн.

— Нет, это я разговариваю сама с собой, чтоб стало весело, — рявкнула я. — Ты здесь уже несколько месяцев — и всё ещё не привык?

Фрейн чуть-чуть кивнул:

— До сих пор не уложить в голове. Я пытаюсь, честно пытаюсь, леди Карла…

— Ладно, пошли, — сказала я детям. — Наставник вас не видит, он, похоже, вообще не в курсе. Хорошо хоть тела не отпел, задал бы мне дополнительной работы.

Где Норвуд, они знали — направились прямёхонько к секционной и прошли сквозь дверь. А я её открыла. Очень удачно их застала: двое медиков госпиталя заканчивали обрабатывать скелет, дух в это время где-то шлялся, быть может, трындел с приятелями около часовни, Рауль чистил свой рабочий стол, а Норвуд сидел на подоконнике, глазел на улицу и бездельничал.

Ну устал же от трудов праведных, он же некромант, от него всё зависит.

Но, когда увидел детей и меня, слетел с подоконника, как бабочка. И радостно завопил:

— Леди Карла! Наконец-то вы приехали! А то я вообще растерялся.

— Ты их отправил ко мне — ладно, — сказала я, с некоторым трудом беря себя в руки. — Но какой-такой наставник тебе сказал, что это правильно? Ты Фрейну даже не объяснил сути дела.

Норвуд сделал бровки домиком:

— Простите, леди Карла — и вы, ребята. Я соврал. Просто психанул.

Я уже хотела спросить, что ж тут случилось такого страшного, но тут Дар внутри меня взметнулся огненным фонтаном! И Тяпка залаяла с визгом, как перепуганная.

— Тяпа, тихо! — крикнула я, я почти поняла.

А Норвуд еле успел увернуться! Жестяная банка с мастикой Рауля влепилась в простенок рядом с его головой — и мастика полетела во все стороны. И медик уронил щипцы — с лязгом.

— Потому что она — беспокойный дух! — выпалил Норвуд и пригнулся. Следующей полетела бутыль со спиртом. — Я был… ой!.. не уверен!