Миль сильно удивился, когда я к нему пришла. Всё-таки он со мной был не особенно близко знаком и не привык. И Тяпка его смущала: она тянулась его ладони нюхать, а он так деликатно пытался убрать руки за спину у неё из-под носа.

— Не бойтесь, мессир, — сказала я. — Она же не кусается, она вообще очень воспитанная собака, послушная.

Миль улыбнулся в усы, протянул Тяпке пальцы — но я видела, что напрягается.

— Те лошадки, что у некрокавалерии, они мне как-то понятнее, — сказал он. — Машины и машины, даром что сделаны из костей. А ваша, леди, собачка… она у вас — скорее, как сами кавалеристы…

— Мессир Миль, — удивилась я, — неужели вас фарфоровые ребята смущают?

Миль впрямь смущённо шевельнул усами:

— Не то чтобы… Я восхищаюсь героями, но… привыкнуть очень тяжело. Мир так быстро меняется… Я понимаю, что никогда бы мы не смогли сделать такое, как ваш товарищ Клай, леди Карла, если бы не эти новые технологии…

— Ладно, — сказала я. — Понятно. Вы привыкайте. А мне надо туда, где Клай сейчас. Мне срочно надо. Это далеко?

— Довольно-таки, — осторожно сказал Миль. — Но хуже то, что это ведь в сторону фронта, леди-рыцарь. Это опасно.

— Ох, какой кошмар! — наверное, я ту ещё гримасу сделала, потому что Миль отшатнулся. — Опасно! А с демонами общаться безопасно? А на Меже торчать безопасно? А смертельные проклятия снимать — совсем пустяки, всё равно что яйцо всмятку сварить, да?

— Просто… — заикнулся Миль. — Вы ведь леди…

— Ага, точно! — прорычала я, уже всерьёз разозлившись. — То-то леди входит в комнату с чернокнижной дрянью, а мессиры стоят за порогом, потому что срикошетит — передохнут! Вы, похоже, не поняли, с кем разговариваете. Я некромантка, Миль! Я не просто так рыцарь, у меня боевой опыт. Лиэра позвать, чтоб он вам объяснил?

— И всё-таки, — ещё трепыхнулся он.

Я врезала кулаком по столу:

— Прекращайте чушь пороть, Миль! Мне надо туда! Сейчас! На поезде?

Почему-то это его отрезвило. Наверное, переход к конкретным вопросам.

— Нет, — сказал он. — На поезде будет долго, леди Карла.

И дальше уже всё было быстро и хорошо.

Мне дали мотор. Новейшей модели: я впервые такой увидела. У нас в гараже при Дворце ни одного такого не было: вместо тента у этого мотора была металлическая крыша. И никаких опознавательных знаков — это правильно, не то ведомство. И водитель — фарфоровый парень с простецкой курносой физиономией, не работы Рауля, незнакомая мне рука, талантливого скульптора. Очень живое лицо, как будто специально созданное для лихих ухмылочек. И светлый чубчик торчком. Отличная работа, как живой, — и, наверное, ему было удобно в этом протезе.

Дверцу мотора он передо мной откинул, будто ступеньку в карете опустил:

— Пожалуйте, несравненная леди!

— Уже бегу, — проворчала я и щёлкнула Тяпке пальцами, чтоб она лезла первая.

Она быстренько заскочила. Обожала ездить на моторе. И мы рванули с места — очень быстро.

Мотор сопровождали двое фарфоровых верховых на некромеханических лошадках. Водитель управлял мотором так лихо, что скорость была практически наравне, хотя вообще-то лошади шли заметно быстрее.

— Жаль, что я верхом не умею, — сказала я с досадой.

Этот тип ещё и хихикнул:

— А зрелище было бы, леди! Вы верхом, только вот дамское седло на коника закрепить — и собачка сзади!

— Очень мило и любезно с твоей стороны! — огрызнулась я, хотя он, скорее, рассмешил, чем рассердил меня. — Ржать надо мной, я имею в виду. Они же быстрые!

— Мало ли кто быстрый, — отозвался водитель. — Не моё, ну их, обычная техника надёжнее. И так доберёмся, леди.

Как-то он ухитрился меня успокоить и почти развеселить. К тому времени, как мотор и всадники вылетели за город, мы уже разговаривали совершенно нормально.

— Долго ехать? — спросила я. — И ты бы представился, мэтр боец.

— Лашер, к услугам леди, — сказал фарфоровый, шуруя каким-то рычагом. — Лашер из дома Тихого Звона. Хорошо бы успеть до темноты. Тут дорога хорошая, ничего — лишь бы двигатель не заглох. По темноте опасно: ночью жрун может прорваться, а когда едешь, дорогу приходится освещать. На моторе фонари светят, на лошадках — фонари… Мишени.

— Вот даже как, — пробормотала я. — Жрун. Здесь же тыл?

— Тыл, — согласился Лашер. — Но драконов на всё побережье не хватает. Они защищают города и железные дороги. А тут, знаете, глушь, тут бывает всякое. Смотрите!

Мы проезжали мимо чистенькой деревушки, утонувшей в садах, которые уже успели отцвести, — и в самом её центре дом стоял посреди начисто сгоревшего сада. От деревьев остались только чёрные остовы в пепле, только кое-где на этом пепелище жидкими пучками начала пробиваться трава. Несколько гусей и беленькие утки с вымазанными сажей животами щипали траву за сгоревшим забором, где её было много. Сам дом и какие-то дворовые постройки, где, быть может, жили эти самые гуси и утки, почернели от копоти, но уцелели. Уже поверх этой копоти белой краской, широкими мазками хозяева намалевали звёзды от адского пламени.