И я смотрела в небо.

А бойцы направили костяшек в лес — и я увидела ту самую знаменитую тропу. Если можно так сказать. Она была едва намечена — выбитое оленьими копытами местечко между старых деревьев. Вокруг лесной чертог стоял, как в древних и ужасных сказках Перелесья, полный влажного, даже душного сумрака с запахом гари, кое-где ветки сплетались над тропой — и мне стало сильно не по себе.

— Не растягивать строй! — услышала я приказ Майра. — Вперёд!

И эскадрон рванул в карьер.

Я не постигаю, как они ухитрялись так нестись по этой условной тропе. Костяшки скакали, как те самые олени, взлетая над валежником, перемахивая ручьи, текущие из чащи в Серую Змейку, — а я нервничала всё сильнее. Неба в просветах между вершинами деревьев было почти не видно, мне только казалось, что драконы кружат где-то над нами, — а впереди поджидало нечто, Дар чувствовал, что поджидало, — и в торбе тревожно ворошилась Тяпка.

А глазами я ничего не видела. Кругом была эта чаща, заросли и заросли, и всё вокруг шевелилось, шелестело, пестрило листвой и бликами на ней — чужое для меня, опасное место. Я пыталась собрать Дар в пучок, в луч, пустить его вперёд — как делала Хаэла и как делал Марбелл, говорят, но у меня получалось плоховато: я чувствовала всё те же стволы, всё те же ветки, всё ту же листву с бликами на ней, у меня рябило в глазах и в душе…

И вдруг Дар дёрнул где-то под рёбрами, будто застрявшим в мясе рыболовным крючком. И я дёрнула Илька за китель:

— Опасность впереди справа! Вот там! — и показала пальцем, протянула руку.

Ильк рванул вперёд, Шкилет, как сквозняк, просочился мимо нескольких бойцов, которые подавались в стороны.

— Майр! — крикнул он. — От Карлы: впереди справа!

Впереди глухо хлопнул выстрел — вверх взлетела ракета, оставила дымный след, вспыхнула где-то там, над кронами, где мне было не видно. Мы дали драконам знак.

— Впереди справа! — повторил Майр. — Внимание!

— Карла, — сказал Ильк, — наденьте каску.

Как же я надеялась, что не понадобится каску! Она была тяжёлая и неудобная, будто я напялила на голову котелок на шляпной подкладке. Но я не посмела спорить. Я теперь почти что боец, дисциплина есть дисциплина. Я только сдвинула каску на затылок, чтобы она не мешала мне чувствовать, — и тут же мутный ужас, телесный, физический, врезал под дых, как кулаком.

Помог определить направление — и я снова показала Ильку пальцем.

И тут же они ломанулись сквозь кусты, ломая ветки, наперерез нам. Будто они ждали там — тихо, как мертвецы.

Я впервые увидела полулошадей — и первое ощущение было: эта конструкция лучше, чем летающие жруны. У них в руках было оружие, помимо дыр для адского пламени, и они пёрли лавиной, грубо сделанные тяжёлые туши. Мне показалось, что их чудовищно много.

— Надо прорваться! — рявкнул Майр. — Вперёд!

Кавалеристы рванули так, что ветер засвистел у меня в ушах. И грохот выстрелов я услышала уже не столько справа, сколько сзади: в нас стреляли полулошади, потому что пуля летит дальше, чем струя огня, а наши огрызались в ответ, уж не знаю как. И тут с небес пали драконы.

Мгновенно стало нестерпимо жарко. Драконов было не меньше полудюжины — и они выдохнули разом, так, что между уходящим эскадроном и полулошадьми образовалась сплошная стена огня. Мне показалось, что эскадрон, как осеннюю листву, гонит раскалённый гудящий ветер. Я оглянулась, но увидела за нами только сплошное ревущее пламя.

— Пожар! — выдохнула я в ужасе в спину Ильку.

— Драконья зачистка, — отозвался он. — Держитесь!

Я не знаю, вели ли драконы бой — или с полулошадьми было покончено сразу. Эскадрон обогнал пожар, мы углублялись в чащу — и мне показалось, что никто из наших бойцов не отстал. Через некоторое время, которое затянулось для меня на целую вечность, дробный перестук копыт чуть замедлился: костяшки перешли на свой обычный маршевый шаг, быстрый и плавный, но не дикий карьер. Майр давал своим людям передохнуть от напряжения бешеной гонки.

Деревья здесь росли не так густо — и строй эскадрона стал чуть свободнее.

— Прорвались! — весело сказал Гинли, который фантастическим образом оказался рядом со своим приятелем. — Молодец, леди Карла.

— Все целы? — спросила я.

Сердце у меня колотилось так, будто пыталось взломать грудную клетку.

— Может, кого малость и зацепило, — хмыкнул Гинли. — Пустяки. И засада ерундовая.

— А мне вообще не нравится, что они оставили засаду на этой тропе, — сказала я. — Значит, знают о ней. Передай Майру: дальше может оказаться ещё. Ильк, дорогой, давай мы поедем поближе к Майру, а? Чтобы сразу предупредить?

— Нет, — сказал Ильк. — Мне приказано держаться середины строя. Вас приказано прикрывать от огня любой ценой. Гинли передаст.

Внезапно лес поредел — и в просветы между стволов стало видно широкое открытое пространство. Эскадрон вышел к широким лугам, чудесному месту, заросшему цветами высотой почти в человеческий рост, с лугов ветер нёс восхитительный, пряный, медовый запах. Здесь было светло, небо широко распахнулось над лугами, но здесь было и опасно: эскадрон, растянувшись, шёл рысью, прижимаясь к кромке леса, прибивая ароматную луговую траву.