Войдя под мороком, я благополучно миновала пост медицинской сестры и направилась на поиски Габриэля.

В послеобеденный час суета здесь уже утихла и работа шла своим чередом.

Доктор Беккет же, напротив, даже на расстоянии ощущался взволнованным.

Обнаружив его в одной из комнат в конце коридора, я толкнула дверь без стука, потому что времени на вежливость у меня не было.

– Элисон? – он удивленно моргнул, увидев меня.

Графине Нильсон, разумеется, нечего было делать в таком месте.

Я улыбнулась ему уголками губ:

– Найдётся минутка?

Если не считать трех накрытых застиранными простынями тел, все еще находящихся на исследовании, мы были здесь одни, и роль добродетельной леди оказалось можно на время оставить.

– Всегда, – поспешно стянув перчатки, Габриэль бросил их в стоящее на полу ведро.

В белом халате, нарукавниках из клеенки и шапочке, под которую были спрятаны собранные в хвост волосы, он казался совсем другим.

Старше, равнодушнее. Злее.

Я не могла не отметить, что ему идёт.

– Покажи мне Матильду.

Габриэль вскинул бровь, не удивляясь вслух, но справедливо ожидая объяснений, потому что я в самом деле просила его о многом.

Скоропостижная и загадочная кончина супруги мэра потрясла Фьельден.

Дождь, который обещало утро, так и не пошёл, но горожане вели себя так, словно он лил стеной и не собирался останавливаться. Кто мог заперся по домам, чтобы переждать бурю. Другие выглядели испуганно-суетливыми и торопились скрыться с улиц поскорее.

Дождавшись, чтобы новость облетела всех, я, как и собиралась, пошла к Сесиль, намереваясь вернуться домой не с пустыми руками. Она знала, кто такой Кайл и догадывалась обо мне, и если ещё вчера это казалось мне сомнительной радостью, то сегодня я хотела это использовать.

Зная и понимая, она не могла отказаться помочь.

Однако свербящая мысль о смерти старшей леди Готтиннс не давала мне покоя настолько, что заставила свернуть и вместо дома Мерцев явиться сюда.

– Мне нужно только взглянуть.

– Да, конечно, – Габриэль как будто отмер, тряхнул головой. – Просто я думал, что для этого придёт Кайл.

Снова пересекать коридор нам не пришлось – он направился к ближайшему ко мне столу, но помедлил, прежде чем поднять простынь.

– Я и сам хотел позвать вас ближе к ночи. Никогда такого не видел.

Он не стал спрашивать готова я или нет, просто откинул край, деликатно стоя по другую сторону.

Я была готова ко многому. Даже к тому, что почившая леди будет выглядеть не лучше своего любимого сынка. Однако Матильда сумела превзойти все мои ожидания.

Она оказалась безобразна. Благородная седина, лишь тронувшая её волосы при жизни, теперь стала сплошной, как будто что-то выело из волос весь цвет.

Закрыть глаза покойнице кто-то сумел, но видно было, что они почти вылезли из глазниц от пережитого ужаса, а на лице так и застыла жуткая гримаса.

Чувство, которое она испытала перед смертью, было даже не страхом, а чистым, ничем не сглаженными ужасом.

Я смотрела на тело, а Габриэль смотрел на меня, отслеживая редакцию. Ощущая его взгляд виском, я не спешила ничего говорить, и он начал первым.

– Это ещё не всё.

Обойдя стол, чтобы встать рядом со мной, он ещё немного сдвинул простынь, и я увидела руку.

Окоченевшие пальцы Матильды остались скрючены, как будто она цеплялась ими за кого-то или что-то в надежде спастись.

– Мы не смогли разогнуть их. Больше тебе скажу, – Габриэль бросил на меня быстрый взгляд, а потом занёс ладонь над рукой умершей.

Это были хорошее заклинание, и очень полезное человеку, которому регулярно приходилось работать с трупами. Не нужно было лишний раз прикасаться и прилагать усилия, – под его действием кисть должна была принять нормальную форму сама.

Однако этого не происходило.

Теперь пришёл мой черед уставиться на доктора Беккета в ожидании его выводов.

Его губы едва заметно дрогнули, когда он опустил руку.

– Это была казнь. Семейный Доктор Готтингсов уверяет, что у леди было здоровое сердце. Что бы её ни прикончило, оно заставило её помучиться. Ты знаешь, почему?

Я знала, но не хотела вдаваться в подробности. Не хотела бросать в ответ, словно невзначай, что Кайл всё сделал правильно. Идеально справедливо.