– Спасибо, Людвиг, – я повторила это уже отчетливее.

Бумаги, существование которых мы просто допустили как возможное, были на самом деле. Если бы я догадалась раньше…

А впрочем, Сесиль бы все равно не отдала. Даже знай она, где они находятся, Маргарет бы не позволила. Не раньше, чем сама договорилась с Кайлом.

– Это поможет вам наказать убийц? – Людвиг кивнул, не считая благодарность уместной, и теперь вдруг показался мне абсолютно взрослым.

Хотя почему бы ему было и не стать таковым?

В конце концов, теперь он был единственным мужчиной в семье.

Мужчиной, который принял обстоятельства своего рождения с таким достоинством и продолжал называть человека, отважившегося посвятить его в них, отцом.

Йозеф и правда любил их. Любил так сильно, что сумел подобрать слова, чтобы раз и навсегда избавить жену от упрёков, которые могли срываться у обозленного всеобщим порицанием мальчишки.

Сесиль в самом деле было, о ком горевать, но почему-то именно эти слова подействовали на неё особенно.

Бросив очередной исписанный лист бумаги на стол, как если бы об него обожглась, она уставилась на меня едва ли не с мольбой:

– Но что вы можете сделать с этим? Даже если граф Нильсон передаст эти бумаги столичным дознавателями, скоро зима, и…

– Не думаю, что граф Нильсон ведет дела с дознавателями, – Маргарет усмехнулась коротко и криво. – А даже если так, эту тварь точно добили не муки совести.

– Мэг, – Сесиль указала взглядом на сына, но Людвиг снова не отреагировал.

Наблюдая за всеми троими, я пожалела лишь о том, что не могу спросить его прямо, каким образом он умудряется общаться с дядей Сэмом так тесно и соблюдать эти встречи в секрете даже от собственной матери.

Новый род Готтингсов, – незаметно, но кроваво возникший под носом у мертвой, не способной больше дать ростков ветки.

Вместо того, чтобы ответить ей или извиниться, Маргарет повернулась ко мне.

– Вы знакомы со своей свекровью, леди Элисон? Сдается мне, что нет. Так вот, если вам однажды доведется, имейте в виду: в то время, когда мы были намного моложе, и графиня Нильсон жила в этом городе, с Матильдой они встречались редко. Поддерживали то, что принято называть вооруженным нейтралитетом. В самом ли деле ваш муж является исчадием Пекла, я не знаю. Тут вам виднее. Но эта женщина хуже в тысячу раз, потому что она совершенно точно человек. Такой же злой и беспринципный, каким была леди Готтингс и остался сам Райан. Эти двое на том и сошлись когда-то.

Она лезла не в свое дело.

В то дело, о котором я предпочитала до поры до времени не думать, хотя и понимала, что поразмыслить следует.

Если Кайл все же решит задержаться в замке Совета хотя бы на зиму, он станет жить под своим именем, – в том числе и для того, чтобы бросить это в лицо Нильсонам.

Один из сыновей при Совете – скандал и позор семьи.

Его не оставят в покое, и им с Йонасом придется вместе держать эшелонированную оборону в случае, если он откажется с ними встречаться.

В том, что он откажется и будет в своем решении непреклонен, я не сомневалась ни секунды.

Маргарет не ждала от меня ответа, – она уже сказала все, что имела сказать.

– Вы позволите мне забрать их?

Я посмотрела на обеих по очереди, потому что случиться могло по-всякому, а применять силу тем или иным образом мне не хотелось.

Сесиль моргнула, удивляясь этому вопросу:

– Делайте как считаете нужным. Я доверяю вам.

Она не сказала «мы», но это читалось достаточно явно.

Папку, в которой Йозеф оставил документы, оказалось удобно свернуть, и она с легкостью посместилась в мой ридикюль.

Я никогда не любила эту деталь туалета, предпочитая по возможности обходиться карманами, но тут не могла не признать, что она до крайности полезна.

Спать мы сегодня так и не легли, а когда утро стало полноценным, Кайл сразу же ушел в банк. Там у него было больше шансов увидеть и услышать что-то полезное, и мне, как доброй жене, следовало дождаться его дома.

Однако, напуганная и подавленная глупая женщина могла позволить себе чуть больше, чем просто глупая.

Не глядя ни на кого из малочисленных прохожих, я потянула на себя дверь банка, и стоящий спиной ко входу молодой клерк смешно вздрогнул, почти подпрыгнув на месте.

– Доброго дня, мадам! – он бросился мне навстречу, стараясь по пути нацепить на лицо вежливую и располагающую улыбку, но едва ли не заикался.

Больше всего мне хотелось бы взять его за шиворот и как следует встряхнуть. Даже если Райан Готтингс в самом деле обезумел от горя, Фьельден не осиротел. Оставалась еще Городская Управа, пусть и полная таких же взяточников, как мэр.