Шрифт:
В верхней части экрана появился человек в чёрном. Не Человек-Тень, а обычный, в чёрной одежде и чёрных очках. Следующий кадр – и он исчез.
Я уставился на экран. Изображение переключили на ведущего. Субтитры немного запаздывали, но, кажется, там ничего не говорилось о таинственном человеке в зале.
Зазвонил телефон. На экране высветилась надпись «ДЖОН». Я взял трубку.
– Да.
– Дэйв? Ты далеко от телевизора?
– У нас в прокате есть телек. Я видел.
– Мужика в чёрном в зале?
– Да.
– И что это за хрен?
– Не знаю, Джон. Я до сих пор отдираю наклейки.
– Я всё ещё у тебя дома, но вроде бы тут всё тихо. Я притащил арбалет.
– Притащил что?!
– Тебе не звонил Фальконер?
– Нет. Я так понял, его отправили домой. Дело закрыто, разве нет?
– Ага. Думаю, всё закончилось там, на индюшиной ферме.
– Ну да, наверное.
– Ну да.
– …
Мне нужно было закрыть магазин, так что до дома я добрался уже за полночь. Рядом стоял припаркованный «Кадди» Джона. Похоже, он действительно всё это время сидел у меня и, подозреваю, подъел все мои запасы еды. Видимо, он услышал, как я подъезжаю, и вышел на крыльцо ещё до того, как я вылез из грузовичка.
– Ну как, монстры не показывались? – спросил я.
– Не обратил внимания – попался интересный фильм. Я иду домой. Оставлю тебе арбалет.
– Что ж, спасибо, что присмотрел за домом.
– Всегда пожалуйста. Кстати, по-моему, кто-то залез к тебе в холодильник и съел пиццу.
Я протиснулся через входную дверь, бросил ключи на стол, глянул на автоответчик – новых сообщений нет. Странно, что не звонила Эми. Я осмотрел комнату: только островок света от лампы над входной дверью освещал маленький тёмный дом. Всё на месте.
Я зашёл на кухню, по пути поглядывая по сторонам. Я вздрогнул, когда что-то промелькнуло в большом окне гостиной. Наверное, пролетела птица. Я иногда вижу здесь сов. Молли спала на диване.
Я включил свет на кухне, открыл все шкафы – там никто не прятался. Еды, правда, тоже немного. Проверил холодильник – в нём тоже не было притаившихся монстров. Зато была коробка замороженных «Хот Покетс» – это что-то вроде выпечки с мясом и сыром внутри. Такой едой обычно кормят военнопленных, чтобы они не умерли от голода.
Я шагнул к микроволновке – и остановился. По полу скользнула тень. Не моя тень.
Слева от меня, возле шкафов, выросла тёмная фигура и облокотилась на стойку.
Я заметил, что у тени нет левой кисти. Она заговорила:
– Привет.
Я обернулся и увидел бледную кожу, веснушки и рыжие волосы.
– Эми!
– Джон заехал за мной, пока ты был на работе. Хотели сделать тебе сюрприз. О боже, ты выглядишь просто ужасно!
– Я знаю! Эми, тебе нельзя здесь…
Я не договорил: Эми обвила меня руками и стиснула так, будто хотела выпустить из меня весь воздух. Я зашипел от боли. Рабочий, похоже, сломал мне ребро.
Эми остановилась, когда я начал снимать с неё футболку.
– А индюки, что это было?
– Не знаю, не знаю, – ответил я, расстёгивая ширинку на её брюках. – Последние двадцать четыре часа у меня просто безумные.
– Я слышала, они привлекли детектива, спеца по серийным убийцам. Это тот чувак, который постоянно даёт интервью на «Корт ТВ [7] »? Как его зовут?
Когда она договорила до вопросительного знака, мы были уже без одежды.
7
Court TV – американский телеканал, специализирующийся на криминальных передачах и судебных шоу.
– Так как его зовут? – опять спросила Эми час спустя. – Детектива?
Я лежал в полудрёме, свернувшись возле неё. Эми была в трениках и футболке, которые она носила вместо пижамы.
– Фальконер.
– Точно. Джон говорит, вам удалось поговорить с ним.
– Ууу-гууу…
– А со мной он захочет поговорить, как думаешь?
– С чего это?
– Не знаю. Может, потому что я знаю тебя.
– Ну, если захочет, то захочет.
– Есть что-то, что я должна ему сказать? Или, наоборот, не должна?
– Мы рассказали ему всё, как есть. В смысле, не прям как есть, а как мы обычно рассказываем другим. Ну ты понимаешь.
– Хорошо.
Я закрыл глаза.
– Дэвид?
– Ммммммм?
– Ты никогда не думал, что лучше бы тебе всего этого не знать? Никогда не хотелось стереть память, чтобы быть как все?
– Конечно хотелось. Но на самом деле… нет. Если бы кто-то предложил мне таблетку, после которой исчезнет вся чертовщина, я бы не согласился. Я бы побоялся, что всё хорошее исчезнет тоже. Вдруг я всё это выдумал, а значит и тебя тоже.