могу.

Аннабель советовала девушке как правильно дышать. Глубоко и неспешно. Вдох

носом, выдох ртом. Юэн, вцепившийся в дверную ручку и иногда

поглядывающий на них, тоже повторял дыхательные упражнения.

Бернард от волнения каменной хваткой сцепил пальцы на руле и старался

выкинуть все лишние мысли из головы, так как должен быть сосредоточен на

дороге. Наконец в поле зрения появились домики, полицейская машина свернула

на дорогу, ведущую к центру города Порт Блэкфорд***, который Бернард

помнил очень смутно. Многое тут поменялось… Грозовые сумерки и вовсе

стёрли любые более-менее знакомые очертания. Без сопровождения они могли

проскочить нужный поворот и потерять драгоценное время.

Как только машина остановилась около больницы, Юэн пулей выскочил наружу

и, раскрыв заднюю дверцу, галантно протянул руку девушке. Бернард тоже

выбрался и, стянув толстовку, накинул её на покатые женские плечи. Дождь

вновь сорвался на ливень. Гром оглушительно гремел над головой, и молнии

вспыхивали совсем близко, будто бы рассекая воздух. Полицейский тоже

крутился рядом, указывая путь до больничных дверей, которые уже было сложно

разглядеть за стеной дождя. По асфальту парковки текли потоки воды, перемешанные с мелкими ветками и листьями, и даже с каким-то мусором. В

кроссовках хлюпало, а Юэн как раз сегодня в честь отпуска надел новые красные

кеды…

На половине пути «Челси» скрутило пополам. Она закричала, хотя шум дождя и

грома перекричать ей не удалось. Бернард и Юэн молча и обеспокоенно

переглянулись. Полицейский быстрой походкой направился к больнице, но через

минуту-две девушку отпустило и они все в итоге оказались под крышей. Врачи в

приёмной засуетились и моментально подогнали каталку. Корчащуюся в

предродовых муках девушку увезли, Аннабель, не успев ничего сказать, убежала

вместе с врачами. Полицейский, потоптавшись и коснувшись козырька, склонил

голову и удалился, даже проверять документы у Бернарда не стал.

— Да уж… — прогудел Юэн, когда в больничном коридоре стало тихо, жужжали

только лампочки над головой. Он взъерошил мокрые волосы. — Что… что

делать-то будем?

— Я… я не знаю, — Бернард осмотрелся и сел на скамью. По оголённым

предплечьям от больничного холода побежали мурашки. Футболка насквозь

вымокла и неприятно липла к телу. Ливень омывал оконные стёкла, две

медсестры на посту невозмутимо болтали про погоду. В воздухе стоял

характерный «больничный» запах — запах стерильности.

Юэн сел рядом, опустив руки себе на коленки. Они сидели соприкасаясь

бёдрами, и Бернард задумчиво обводил больничные стены мятного цвета. И что

им делать действительно?

— Берн, а где твоя толстовка?

Бернард даже не сразу сообразил. Рассеянно посмотрел на свои руки.

— Не знаю. Уехала в родильное отделение, кажется.

— Значит, вернутся как минимум две штуки, — нервно усмехнулся Юэн. —

Прости. Тупо как-то. Я волнуюсь.

— Да, я тоже неспокоен.

Они даже не знали эту девушку, но почему-то оба чувствовали за неё

ответственность. Юэн прижался к Бернарду плотнее, стало теплее.

— Помнишь? — прошептал он.

— Что? — приглушённо спросил Бернард. Одна из медсестёр обернулась, будто

проверяя, тут ли они ещё, и сразу же отвела взгляд.

— Я в такую погоду к тебе в студию завалился.

— Да уж, это было незабываемо, — закивал Бернард.

Юэн тихо усмехнулся и провёл ладонью по щекам и лбу, смахивая дождевые

капли. На фоне холодных стен лицо его казалось бледным, а глаза будто

наоборот потемнели на пару оттенков. Бернард не сразу осознал, что

внимательно смотрит на него уже долгое время. Так внимательно, будто видел в

первый раз и пытался запомнить черты его лица.

«И не зря завалился», — только и подумал он.

Тётушка Аннабель вернулась бледная и испуганная. Юэн вскочил первым, едва

не поскользнувшись на луже, которая натекла с них на кафельный пол, и

чересчур громко поинтересовался, как дела у девушки. Бернард тоже поднялся с