Шрифт:
А вот потом, когда мы сделали круг, можно было и осмотреть объект. Точнее, объекты.
— Может, подождешь меня здесь? — предложила Лами.
— А что, мысль хорошая, — похвалил я ее.
В самом деле, на кой-мне ножками топать, когда суккубочка делает это быстро и непринужденно, выныривая из своих нижних миров.
— Тогда на, — я снял каску с гоупро и надел на нее. — Выручишь.
— Только настрой на себя, — промычала она, пока я регулировал ей ремешки под подбородком.
— Обязательно. Теперь иди.
— Все. Жди! — Лами сделала воздушный поцелуй, а я уставился в очки, видеть то же, что и она.
Да, судя по пустынным зданиям, военные все-таки успели провести эвакуацию. Внутри валялась старая, теперь уже проржавевшая местами казенная мебель и грязь, какие-то полусгнившие пожелтевшие брошюрки и прочий хозяйственный мусор. Но ни в одном здании не осталось ничего ценного. Вообще. Если не считать огромной мятой алюминиевой кастрюли, стоящей на плите на кухне.
— Все очень странно, прокомментировала Лами. — На паническое бегство не похоже. Но проломы в заборе и стрельба…
— Скорее всего, прикрывали отход, — сказал я. — Твари полезли за мяском в военной форме и в шнурках, и получили по сопатке. Это, кстати, объясняет и отсутствие трупов.
— Солдафоны невкусные, — недовольно сказала она. — Уставами и гуталином воняют.
— Ладно, что дальше? — прервал я гастрономические размышления о невкусной и нездоровой пище.
— Дальше? Придется лезть туда, где источник излучения, — вздохнула она.
Я видел, как ей не хочется к источнику. Примерно, как человеку лезть в горящее здание. Но надо, Лами, надо…
Лами опять сверкнула, картинка поменялась… Большая гермодверь, примерно как на кораблях, с запорами и без окошек. И надписи, которые так любят вояки — «Стой!», «Посторонним вход воспрещен» и «Охрана стреляет без предупреждения».
Было слышно, как Лами хмыкнула.
— Веселишься?
— Обожаю такие надписи. За ними может быть что-нибудь ценное или совершенно секретный рецепт от геморроя для генерала.
— Здесь, скорее всего, первый случай.
— Я тоже так думаю.
— Попробуешь проскочить внутрь?
— Не получится, — с обидой сказала Лами. — Здесь стоит защита от демонов. Хорошая такая. Проскочить не получится. Придется по старинке…
Она взялась за рычаги и с легкостью повернула их в нужное положение. Сопровождалось это таким скрежетом и визгом, что у меня аж клыки заныли. Она потянула дверь…
Свет здесь до сих пор горел. Помещение было чем-то вроде предбанника — где-то пять на пять. В стене напротив входа была дверь, и непростая, а сделанная из лучшей бронестали, на которой не было и пятнышка ржавчины. Вот тут уже рычагами не обошлись, а поставили замки получше. В этой самой двери даже иллюминатор был, закрытый бронезадвижкой.
— Так-так, — сказала Лами, осматривая помещение. — Тел не вижу, только старый пыльный телефон без диска.
— Посмотри план эвакуации на стене, — подсказал я ей.
— Ну смотри, — она повернула голову. — Интересно, мы, оказывается, у самой наружной двери, а вот дальше еще по схеме две промежуточных, делящих коридор на зоны безопасности. А все идет их глубины, где вот это помещение, обведенное красным.
— Посмотрим? — спросил я ее.
— Если только там нет нико… — она подошла к двери и откинула заслонку иллюминатора.
Вот тут у меня, что называется, шерсть поднялась дыбом, а клыки автоматически выдвинулись в рабочее положение.
Глава 6
Устьевская губерния, заброшенная военная база
Иллюминатор светился изнутри красным светом. Не обычным и призывным красным квартала одноименных фонарей, и не теплым ламповым, как в студии старого фотографа. А именно особенным, зловещим красным цветом преисподней. Кто там побывал — никогда этот колер не забудет.
Лами выглядела немного озадаченной.
— Ну что скажешь? — спросил я своего потустороннего эксперта.
— Ничего хорошего. Минимум локальный…
Ббах! Лами отскочила с испуганным шипением — с той стороны, заслоняя свет, к иллюминатору приникла адская рожа. Какой-то мерзкий и безобразный демон с разинутой в укусе пастью, горящими глазами навыкате и отвратным змеиным языком со стрелкой на конце. Хотя они все такие, я переношу только одного, точнее одну. Лами — исключение из правил.