Внимание эльфийки привлекли огни, тянувшиеся к замку из города в предместьях. Люди покинули свои дома и шли к замковым воротам. Сердце графини сжалось, от напряжения замедлив биение. Что-то происходило в сгустившейся тьме над полями, но понять происходившее с замковой стены для эльфийки оказалось слишком сложным. Ее сознание застыло в неизвестности, не зная к добру это или к худу. Поэтому ей оставалось только ждать, наблюдая как огни приближаются к замку.

Тишина была неестественной. В лесу не было слышно птиц. Граф ан Эссен не прислушивался к окружающему его миру раньше, но сейчас напряг слух и заметил это тревожное обстоятельство. Даже дождь перестал шуметь и затих. Полуэльф старался быть тихим. Коня он привязал за торчащие в раскоряку корни павшего древесного гиганта. Сидел он на нем недолго, взвешивая за и против, да определяя свои дальнейшие действия. Усталость подначивала его снять тяжелый доспех, но опасность призывала беречься зубов твари из дикого леса. Иенмар ан Эссен ограничился сброшенными латными перчатками, плащом и шлемом, которые мешали обзору или движению. Длинные волосы он завязал в тугой узел, чтобы не липли к лицу. Он подумывал расседлать лошадь, чтобы у коня было больше шансов остаться целым, но не успел. Как только граф потянулся к ремням, на которых держалось седло, по округе прокатился громкий и пугающий звериный вой. В ответ на него молодой гнедой жеребец снова напрягся: коротко всхрапнул, затоптался на месте и застриг ушами. Конь так же, как и его наездник, хотел понять откуда исходят пугающие звуки, чтобы быть готовым среагировать на опасность. Иенмар ан Эссен же потянулся к мечу, доставая оружие из ножен. Далеко находилась опасность или близко? Эхо разносило звуки повсюду. Граф уже понял, что затея им верить глупа. Прождав одну напряженную минуту и услышав повторное завывание, дворянин опустил меч. Чудовище, видно, сбилось со следа. Это было изумительно и давало слабую надежду на выживание. Нужно было продолжать вести себя как можно незаметнее и молиться, чтобы не нарваться на чудовище в поисках выхода.

Зверь своим воем все больше пугал коня, чем действовал на нервы. Становилось не по себе от осознания, что чудовище могло оказаться настолько разумным, чтобы осознанно выкуривать свою жертву из укрытия, оценив слабые места противника. Да и вообще понять в общей неразберихе, что остался в лесу хоть кто-то живой.

Полуэльф схватил за узду жеребца, одернув того, чтобы конь вел себя тише, но с животным справиться было гораздо сложнее, чем с человеком. Лошадь не понимала этот мир так, как разумные создания. Она знала только страх. Повод натянулся, затянув узел на корнях дерева. Жеребец захрапел и снова поддался инстинктам жертвы. Граф моментально достал оружие из ножен и не сомневался ни мгновения, когда рубанул мечом. Собственная жизнь всегда будет важнее стоимости скотины. Иенмар не нашел лучшего решения, чем перерезать узду, удерживающую рядом пугливую скотину. В лучшем случае, она уведет чудовище за собой.

Почувствовав свободу, конь не стал терять время и рванул прочь от хозяина, спасая себя, как умел, и исчезая в ночи. Топот копыт поглотила темнота, оставив графа одного. Мужчина буквально слышал как сильно бьется встревоженное сердце под доспехом, а тело от напряжения покрывается испариной даже в зимний холод. Время напряженно текло, застывая в холодном воздухе. Спустя несколько мгновений вой в ночи прекратился. Чудовище оказалось не так уж далеко, чтобы не заметить поднятый лошадью шум.

Топот конских копыт в привлек внимание оборотня. Чудовище затихло и использовало все свое чутье, чтобы выяснить откуда и куда наплавляется лошадь. Испуганный жеребец издавал много шума в воцарившейся тишине, однако отголоски шорохов мешали ориентироваться в пространстве не только полуэльфу. И, все же, у чудовища было большое преимуществе перед жертвами. Запах и звуки вели убийцу за собой к тому месту, где оборотень должен был настичь свою жертву. Зверь сошел с дороги, углубляясь все дальше в лес. Услышав преследователя конь заржал и ускорил свое движение. Оборотень преследовал привлекшие его звуки и запах, пока не увидел конский силуэт в плотных сумерках, на котором не оказалось седока. Только тогда чудовище остановилось, прекратив преследовать перепуганную скотину. Лошади повезло, она больше не интересовала чудовище. Но это не было концом для оставшегося в лесу графа ан Эссена. Слишком велика была вероятность того, что самая главная жертва не покинула охотничьих угодий. Их смертельная игра в прятки продолжалась, но теперь у убийцы был след, который мог привести к месту, откуда бежала лошадь.

Волк не торопился на этот раз. Человек не убежит от него так быстро, чтобы его невозможно было догнать. Темнота скрывала чудовище с черной шкурой в своем чреве. Шаги Зверя были легки и осторожны, почти не слышны. Нос все еще оставался напряжен. Оборотень искал. Искал-искал… и нашел. Не свежие, размытые во влажной почве следы, которых не чуял раньше. Зверь повернул за ними и этот новый запах ощущался все гуще. Это был не мужчина. Нежный аромат витал в воздухе, проводя чудовище даже сквозь смердящих разложением мертвецов. Запах не мог принадлежать какой-нибудь мещанке, которая в жизни не использовала изысканные отдушки. Какова же была удача найти ту самую причину всех бед, заведшую стольких людей на верную гибель. «…моя сестрица…с большими карими глазами… нежной кожей и тонкими руками, не знающими тягот рабочей жизни…» — вдруг вспомнило чудовище слова своего врага. Теперь осталось использовать свою находку с умом, получив такой лакомый козырь в зубы.

Затихший в сумерках замок постепенно наполнился звуками: цокотом копыт, да конским ржанием, сопровождаемым человеческим гомоном. Илиэндэль все так же стояла на замковой стене, наблюдая за происходящим внизу. Она молчала, пока могла скрываться в тени, до поры не выдавая свое присутствие. Ей следовало убедиться в намерениях собравшихся у ворот людей. Толпа легко могла оказаться безжалостной силой, если решит ополчиться против своих хозяев.

Эльфийка нервно сжала ладонью ладонь, подув горячим дыханием на похолодевшие от сырого воздуха пальцы. Ничего хорошего с собой эти люди не принесли — она уже это поняла. Она слышала птичий гвалт и рокот толпы за стенами, сквозь который пробивались редкие всхлипы. Илиэндэль видела вереницу приближающихся фигур с факелами и пугающие образы развернувшейся около замка трагедии. Люди под уздцы привели коней. Следом за уставшими животными, тянулись останки человеческих тел, изуродованные бешеной скачкой.

Несколько мужчин из толпы ввязались разговор со стражей, которая пыталась тех прогнать.

Недолго Илиэндэль вслушивалась в спор мещан и воинов. Люди не казались ей враждебными, они были напуганы. Более того, среди них были женщины и даже дети. Но именно испуганные люди могут быть крайне опасны. Так что же делать? Оставить их в беде без защиты? Наверное стоило так и поступить, но графиня не смогла этого сделать.

— Впустите их, — распорядилась Илиэндэль, поставив точку в препирательствах толпы со стражей на воротах, — но не дальше внутреннего двора. Пусть говорят.

Она старалась казаться уверенной, но на деле единственным ее желанием было понять есть ли среди погибших ее сын или дочь. Сейчас все ее страхи и опасения разом подтвердились. Кроме того, проснулся и замок, засуетившись любопытными служками.

Пока стражники опускали подъемный мост, перекинутый через глубокую пропасть рва, Илиэндэль скользнула взглядом к окну, за которым располагались комнаты Ариандэ. Там было темно. Эльфийка неодобрительно выдохнула, но от образовавшихся проблем не сбежала.