Он развёл руки в стороны.

— Добро пожаловать. В мой личный рай для битвы. В Вальхеймнирскую яму. Где боги умерли, но дух войны — живее прежнего.

Понимая, что отказа он не примет, я бросил беглый взгляд по сторонам. Арена не сулила укрытий. Камень, кость, ритуальные отметины и древняя тьма — всё в этом месте было заточено под одного бойца. Его.

Я вгляделся в его тело. Шрамы, как ритуальные руны. Каждое движение — точное, выверенное, словно танец смерти. На его ноге — наскок. На груди двойной удар связи — целая сеть, четыре поддерживающих камня других рун я не видел были закрыты бронёй. Я даже не знал, как мне конкурировать с таким монстром. Его аура душила.

Он смотрел на меня, зрачки сузились.

— Фаза всего четыре дня… — произнёс он. — А ты уже так продвинулся. Но тебе не повезло. Ты попал в самый худший из вариантов второго портала.

Его лицо растянулось в адскую ухмылку.

И он сорвался. Наскок. Как метеор. Как разрывающийся камень.

Я успел среагировать. Рывок — и в точку, где я был, влетели мои шарды. Вспышка. Взрыв. Он приземлился, разрывая арену под собой, и сразу же нанёс двойной удар мечами. Удары, как обрушение скалы. Шарды — разлетелись, не выдержали натиска.

Он отскочил вбок. Вращал в руке клинок, словно игрушку.

— Расщеплённая сталь… — хмыкнул он. — Отличный боевой навык.

Воздух вдруг дёрнулся, заколебался.

— А вот и рассечение! — прорычал он.

Удар. Площадной. Разрезал воздух на шесть метров. Энерго щит сдуло в туже секунду. Моя рука и нога — в кашу. Я упал на одно колено. Крик. Кровь заливает глаз.

Клич стойкости. Рёв. Внутренний жар. Я выпил зелье, рывком восстановив баланс. Но не успел — возврат шардов не дал результата. Он отбил их все. И теперь они летели ко мне по дуге, словно ослеплённые птицы.

Я заметил новые камни — ещё четыре. У него на спине. Пиздец.

Он засмеялся. Тяжело, глухо, как гул склепа.

— Не повезло тебе, мальчишка…

Он вскинул руку.

— Востань! — прокричал он.

Из земли вырос новый тотем. Из словно статуя. Тотем держал копии его мечей. Чёрная тень с клинками, как рефлекс ужаса. Она следила за мной. Без глаз. Без воли. Но с жаждой рвать.

Он вонзил в землю кровавый баннер. Земля вспухла.

Я отметил тотем. Метка снайпера. Все шесть шардов — в цель. Взрыв. Тотем разорван. Один осколок влетел в руку Мюрнира не глубоко, другой — в банер. Десять безглазых — мертвы.

— Возврат! — крикнул я.

Но шарды врезались в пылающий барьер. Их оттолкнуло. Он впитал их силу. И загорелся сильнее.

— Сейчас будет взрыв! — я понял это. Мгновенно выпил флакон ускорения и сорвался с места.

Мой рывок перезаряжался на порядок быстрее, чем его наскок. Именно это спасло меня: я успел вырваться из зоны поражения магмового барьера в последний момент. Взрыв вспорол воздух позади, отбросив пыль и плоть с обугленных плит арены.

Мюрнир засмеялся. Смех тяжёлый, из глотки зверя:

— А ты не плох, но долго ли ты протянешь в таком темпе?

Он рванул за мной. Но его ноги, пусть и колоссальные, не поспевали. Под зельем скорости я был заметно быстрее. Расстояние между нами быстро увеличилось. Я скомандовал шардам разлететься — веером, в разные сектора арены. Они заполнили небо, как обломки древнего оружия, нависли над ареной, закрывая просветы.

Он замер, оценивая. Шарды вонзились в стены, камень. Он оскалился:

— Сучонок… Думаешь, твои шарды смогут пробить меня?

Я молчал. В ту же секунду вытащил винтовку из инвентаря и открыл огонь. Пули засекли его быстро — три попадания подряд. Он среагировал, закрылся, но не идеально. Одна пуля попала в его руку но не нанесла серьезных ран.

Он взревел.

В этот момент я скомандовал:

— Возврат!

И шарды рванулись к нему, со всех сторон. Он сорвался в скачке, наскоком в мою сторону, но не успел — один осколок вонзился в плечо, второй — в спину. Он споткнулся, но не упал. Я видел: его регенерация не быстрая но сопротивление физическому урону выходило за все рамки после таких попаданий тела врагов разрывало на части а тут они вошли на пару сантиметров. Рана оставалась. Он не использовал клич. Либо не хотел, либо не имел.

Я отпрыгнул в сторону, забежал за ближайший тотем мясной, костяной. Специально. Он не ожидал.

Шарды, догнав, разворотили тотем — клочья мяса и стон раздались одновременно. Он взвыл:

— Да как ты смеешь, червь!

Его голос дрожал от ярости. Он метнулся за мной. Плечи напряглись. Зубы стиснуты. Искажённая фигура бога битвы — в ярости и боли.

Я был готов. За мной — руины, передо мной — древний демон, сломанный рог. И в руках — сталь, что шепчет.

Он вырвал шарды из тела, один за другим, с хрустом плоти и сухим треском осколков. Выкинул их в сторону, будто сорванные занозы. Затем раздался рык. Резкий, глухой, как рев глубинного зверя.