— У нас что же — совсем пусто в загажниках?

Сопуха виновато понурилась.

— Тогда скатёрку доставай, там еще оставалось местечко.

Сопуха попыталась было жестами возразить, но бабка снова притопнула ногой:

— Доставай! Кому сказано! Не перечь мне!

Шмыгнув за печку, чумазая принесла оттуда небольшой сверточек, оказавшийся старой подранной скатертью. Встряхнув её и порядком напылив, разложила ветошь на столе и смиренно застыла.

— Что будем заказывать? — церемонно осведомилась у Зоси бабка. — Чего бы тебе хотелось, девчоночка? Только сложные блюда не загадывай, она не потянет.

— Это… самобранка? — у Зоси, наконец, прорезался голос.

— Она. Вишь, пообтрепалася вся. За свой век многих угощала да потчевала. Мы её почти не используем, бережем. Но место еще найти можно. Так что ты хочешь?

— Домой хочу, — вздохнула Зося. — Разобраться во всём. Понять, куда я попала и что дальше делать!

— Домой тебе, боюся, не попасть. Тихо, тихо! Не лотоши! — прикрикнула бабка на встрепенувшуюся Зосю. — Поговорим. Обязательно поговорим. Тогда и разберёшься. Но сначала нужно поесть.

— Спасибо. Не хочется что-то. Поем, а потом не смогу уйти от вас! — выпалила Зося и покраснела. Ей стало неловко перед бабкой, но вид самобранки совсем не внушал доверия.

— Не сможешь уйти. — подтвердила бабка. — Да только не от меня. У Филониды ведь ела-пила? Андрюшка тебе что-то подносил?

— Молоко пила. Хлеб ела… — прошептала Зося. — И квас пробовала… у Андрея…

— Вот то-то и да то! Крепенько тебя привязали.

— Андрей мне помог! Научил как забрать футболку! Но я забыла про булавку. Мне нужно найти булавку! Тогда меня выпустит! — залепетала Зося, однако бабка её перебила.

— Помог себе на прок! Эх, девчоночка! Что же ты сама к ним пришла? По доброй волюшке! Сама попила-поела да имя своё назвала!

— Я приехала, чтобы помочь другу. Корней Иванович нас к Филониде Паисьевне отводил еще раньше… на практике… а потом он утонул… — Зося заговорила сбивчиво и не смогла сдержаться — расплакалась. Почувствовала себя маленькой и беспомощной, как запутавшаяся в паутине муха.

— Хватит мокрень разводить! — бабка прихлопнула по столу. — Поедим сейчас. После разговор будет. Только хорошего тебе вряд ли скажу. Не понравится тебе мой сказ!

— П-п-почему не понравится? — всхлипнула Зося.

— Потому! Не уйти тебе отсюда. Просто так не уйти! Прасковья, бабка Андрюшкина, ни за что не отпустит! Это она тебя в шалаш отправила? Она велела булавку искать?

— Она. Не могу поверить, что она плохая! Она мне сказала круг начертить! Предупредила про русалок!

— И помог тебе тот круг? — хмыкнула невидимка. — Ты сама из него к русалкам и вышла. Спасибо, вовремя прочухалась. Да и полынь там лежала к месту… Андрюшка видать забыл…

— Сама? Я не помню! — Зося обхватила голову и покачнулась.

— С чего бы помнить, если под мороком была! А что ключик с дерева сняла — то молодец. Держал меня тот ключик!

— Как это?

— Прасковья перехитрила. Пришла вроде мириться, а я поверила, вот и словила от неё черное колдовство. Не в хороший час пришла, в мою слабину. Да еще и с внучком.

Сопуха бросилась к лавке, припала головой к коленям невидимки. По крайней мере так показалось сидящей рядом Зосе.

— Да не убивайся ты так, сопуша! Вы мне помочь не могли. Спасибо, хоть успела вас закляткой оградить. Тем и сохранила.

— Вы поэтому невидимы? — решилась, наконец, спросить Зося.

— Поэтому. Ключик ты нашла. А замочка то и нет. Прасковья ключик в замке провернула. Чтобы наверняка.

— Где его искать?

— Не знаю. Да и не нужен он. Главное — я дома! Родные стены постепенно выправят. С твоей помощью, конечно.

— Как это — с моей? — не поняла Зося.

— Да так. У меня останешься. Обратно то всё одно дороги нету. Буду тебя учить.

— Чему?

— Лес слушать, со стихийными жильцами договариваться, уметь защиту ставить от Прасковки и Андрюшки. Филонида не в счёт. Она сама жертва. Воскресила неживое, за то теперь и расплачивается.

— Её сестра — курнеля!

— Курнелька– то? Нет! Ты что ж, не поняла еще, что курнеля — Прасковья? Ведь была у неё в дому!