— Пётр Леонидович, судя по твоему озабоченному виду, наверху подтвердили самые неутешительные прогнозы? — предположил Феоктистов.

Академик коротко кивнул, затем выудил из портфеля выданную в кремле папочку, и выложил бумаги на стол перед коллегами.

— Вот, здесь всё, что удалось накопать товарищам из ГРУ. Подлинность информации стопроцентно подтверждена и оспаривать её не в нашей компетенции.

После изучения столбцов цифр на одной из бумажек, Феоктистов недоверчиво покачал головой.

— Этого не может быть. Таких высоких показаний, потусторонней активности, на планете ещё не регистрировалось. И даже проверка советскими подводниками, самой большой, стабильно существующей на Земле, сфероидной аномалии, случайно найденной больше года назад в Тихом океане, выдала стабильные показатели на порядок ниже указанных здесь.

— Аркадий Карлович, если бы я не знал фамилию того, кто лично снял эти показания с борта транспортного самолёта, кстати, с помощью приборов, разработанных в нашем центре и сертифицированных твоим же отделом, то я бы тоже не поверил этим циферкам — ответил Капица и кинул взгляд на стоявшую на столе фотографию сына.

Феоктистов это заметил и понял, кого имеет в виду академик. Задумчиво поцокав языком, он прервал воцарившееся молчание.

— Хорошо. Тогда и мне пора, признаться. Около полугода назад установка начала фиксировать потусторонние толчки за пределами восточных республик СССР. Аналитики моего отдела не смогли разобраться. Пришлось обратиться к военным.

— Именно после твоего рапорта, аналитики из ГРУ решили проверить Афганский сектор. И вот что они там накопали. Пока никто не знает, что это такое и где конкретно находится источник выброса энергии. Но наш министр обороны уже предложил вариант ядерной бомбардировки аномалии, в случае обнаружения точки входа.

После признания академика воцарилась тревожная тишина, которую прервал Феоктистов.

— А военным бы только бомбить и бомбить — проговорил он и недовольно покачал головой. — И никто не учитывает, что ядерный взрыв, может усилить эффект потустороннего влияния на нашу реальность.

— А я знаю, где приборы несколько раз фиксировали подобные показания. — Подполковник Нечаев открыл офицерский планшет и сверил свои записи с цифрами на бумажках. — Это происходило несколько раз на той стороне. Моим ликвидаторам несколько раз удавалось закинуть детектор, внутрь разрывов оболочки нашей реальности. Пока кабель не обрывался, аппаратура фиксировала похожую сигнатуру.

— Подполковник прав. Похоже, это оно самое — согласился профессор Дадаев, и Феоктистов возмущённо всплеснул руками.

— То есть вы имеете в виду наличие стабильного разрыва реальности, аномальный фон от которого, можно зафиксировать с борта самолёта! Но товарищи?! Это же невозможно! Аналитики моего отдела не раз проводили симуляцию возникновения подобного разлома. И каждый раз это приводило к немедленным катастрофическим изменениям на земной поверхности. Конечно, всемирный Армагеддон сразу не наступит, но постепенный захват обширных территорий аномальными образованиями, практически неизбежен. И эта потусторонняя опухоль будет неуклонно разрастаться, поглощая нашу реальность. Однако пока разведка подобного эффекта на территории Афганистана не зафиксировала — эмоционально выпалил Феоктистов, но тут же стушевался и снова уставился на цифры.

— Вот поэтому нам и надо срочно выяснить, что конкретно там происходит — распорядился академик Капица.

— Пётр Леонидович, а какие цели нам поставили там? — спросил Нечаев, указав на потолок.

— В кремле нам поставили задачу, всё досконально проверить. Главное, надо узнать, не дезинформация ли это западных спецслужб. Для осуществления задачи необходимо в режиме полной секретности, собрать группу из профильных специалистов особого рода, способных самостоятельно отработать на месте. При этом строго настрого запрещено открывать наши реальные намерения любым силовым структурам и привлекать сотрудников со стороны. Разумеется, сертифицированные и вольные иные, проживающие на территории Советского Союза, про эти планы тоже не должны ничего узнать.

— Да уж, задачка — проговорил Нечаев и поскрёб затылок.

— И ко всему прочему она осложнена некоторыми непредвиденными обстоятельствами, о которых стало известно совсем недавно. — Профессор Дадаев вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку фотоснимков и разложил их веером на столе.

Подполковник Нечаев тут же схватил один из снимков, с увеличенным лицом, отлично знакомого ему человека. Он же присутствовал на нескольких других кадрах. Пододвинув фото под настольную лампу, ликвидатор нахмурился.

— Рустам Умарович, где, и главное, когда это сфотографировано?

— Чуть больше суток назад, это снято одним моим старым другом в Афганистане. А если конкретно, то внутри периметра королевского дворца Тадж-Бек, сейчас занятого главой Демократической Республики Афганистан, товарищем Амином.

— Но этого не может быть. Сегодня утром я посещал одного из своих раненых бойцов. Он проходит сложный курс лечения в специальном отделении Боткинской больницы. После визита в палату я зашёл в кабинет доктора Каца и лично с ним побеседовал. Может, на этих фотографиях, его двойник?